Ричи.

Я умер. Осознанная мысль пришла внезапно. В какую-то долю секунды я переосмыслил ее. Точно, бой, взрыв и темнота. Эх, жаль, конечно, то, что все так грустно кончилось. Хотя, с другой стороны, радует, что не зря. Захотелось почесать затылок. А это вообще нормально? — мелькнула мысль, — желание почесаться.

И затылок кажется все еще мой. Но почему здесь так темно и где это здесь.

Погружение в уединение, в полную темноту — мозг подбрасывает старое воспоминание. Ретрит в поисках себя в пещерах. Тогда нам, курсантам дали возможность повысить общую активность организма, развитье чувствительность каналов восприятия (слуха, осязания, обоняния) и интуиции, а также найти новые результативные способы действия в стрессовых ситуациях. Еще одно неоспоримое преимущество, которое я приобрел после того ретрита — способность быстро принимать жизненно-важные решения.

Поэтому расставив руки перед собой я рванул в этой темноте в сторону, которая будто шептала — сюда!

Через какое-то время даже показалось что я начинаю видеть энергетические оболочки окружающих меня камней. Что позволило ускорить движение и за очередным поворотом я заметил точку света.

— Если это не выход, то я уже и не медведь — решил для себя и с воодушевлением заспешил в ту сторону.

Сложно понять, насколько правильно е течет время в этом месте, потому что скорость не зависит от прилагаемых усилий. Спеши — не спеши, а в точку Х я попал тогда, когда владелец этого аттракциона решил, что я созрел.

Слепящий свет приобрел форму овала, куда я и шагнул, решив, что неизвестность там, гораздо интереснее, чем брожение здесь.

И сразу же увидел спину Мынаша, застывшего перед дверью. Он с остервенением пинает её, и каждый пинок сопровождается странным мерцанием самого адъютанта и двери. Больше в аскетичной комнате никого нет, в том числе нет и других дверей. А раз я попал сюда не понятно как, то и выйти смогу только через ту дверь, которую штурмует мой друг.

— Мынаш! — окликаю его и почему-то меня окутывает теплом, когда вижу вздрогнувшие плечи ёкаи.

Медленно, очень медленно он разворачивается в мою сторону, а потом, потом мы оказываемся в объятиях друг друга. С хрустом костей, громкими похлопываниями по спине от переполняющих эмоций.

— Друг мой, — наконец выдаю, — я рад, что боги подарили мне еще один шанс. — Но какого ёкаи ты не вернулся к своим?

— Мынаш не смог, — выдает блондинистый бес. Сёкаи не властна помочь в этом месте. Она не слышит.

— Ну, может занята, — высказываю мысль, которая наибольшим образом нейтральна по отношению к их божеству.

— Может, — соглашается он. — Но я ни на одну сумеречную тропу не могу пойти. Как до козлов, — вздыхает.

Мне хочется поплевать через плечо, перекреститься и постучать по дереву. Никаких козлов, иначе я начну искать как вернуться обратно в темноту.

— А дверь? — спрашиваю, уже зная ответ.