– Привычка – вторая натура. Могу я тебя угостить?

Оливер пожал плечами:

– Находясь в Риме…

Уолт махнул официантке:

– Еще два, пожалуйста. «Хампден Истейт» повышенной крепости со льдом.

– Без проблем, – сказала официантка с приятным ямайским акцентом.

Она пошла к бару, а Уолт повернулся обратно к Оливеру.

– Это дорогое дерьмо. Полагаю, счет оплачивает Бюро?

– С чего ты это взял?

– Потому что, если ты сидишь напротив меня в скальной таверне в Негриле, на Ямайке, то Бюро чего-то хочет. И если это официальная встреча, бюро может оплатить счет.

Оливер снова пожал плечами:

– Почему нет? Это меньшее, что мы можем сделать.

У толпы вырвался коллективный вздох, когда ныряльщик встал на платформе, примостившейся высоко на березе. Сжав ноги вместе, он набрал воздуха в грудь и вытянул руки в стороны, как на распятии. Затем согнул колени и прыгнул. Его тело исполнило медленное обратное сальто, пока он несся навстречу воде, за две полных секунды преодолев тридцать метров, прежде чем войти в воду ногами и исчезнуть в кобальтовой воде, почти не подняв брызг. Толпа разразилась восторженными криками.

– Должен признать, – сказал Оливер, переведя взгляд с действа обратно на Уолта, – в данный момент пенсия выглядит весьма привлекательно.

– Принудительная пенсия. Помнишь? Вы заставили меня уволиться. Но мне понравилось. И, Джим, я очень счастлив здесь, в своем уединении.

– Да ладно, Уолт. Сорокалетний мужик в самом расцвете сил целыми днями пьет в одиночку в баре на Ямайке? Ты не счастлив, ты гребаное клише.

– Что бы ты обо мне ни думал, просто знай: мне неинтересно.

– Разве так обращаются со своим старым боссом? Я добирался сюда, чтобы увидеться с другом и поболтать.

– Это меня и беспокоит.

Официантка принесла их напитки, и Оливер поднял свой бокал.