Эва Лопес боится, что дни ее службы в ЦРУ сочтены. Скоро она снова станет прежней Кристиной Гарсой. Никто ей еще этого не сказал, но она знает, что в течение ближайших часов или дней ее “пригласят” в Лэнгли, чтобы она доложила о минувших событиях, но главное – чтобы приняла участие в ритуале, для которого в этой организации придуман эвфемизм – lessons learned (“извлеченные уроки”). То, что на первый взгляд может показаться формальностью, на самом деле является скрупулезным и изнурительным процессом анализа допущенных сотрудником Управления ошибок – с целью избежать их повторения. Но на практике это превращается в своего рода судилище, когда обнаруженные ошибки помогают избавиться от провинившегося, а не для того, чтобы он “извлек уроки”.

Эва знает, что есть единственный способ сохранить свою должность – обнаружить и уничтожить главного кубинского резидента в Венесуэле. А то, что она сумела внедрить своих людей в ближайшее окружение Чавеса, нашла подход и завербовала Хуана Кэша, чтобы использовать его и через Прана воздействовать на президента, как и прочие достижения Эвы, вряд ли переломят ситуацию в ее пользу. В Вашингтоне хотят, чтобы кубинский шпион был либо мертв, либо перевербован и начал работать в качестве двойного агента на ЦРУ. Тем более что речь идет не о простом кубинском шпионе. А только о “том самом”. О том, кто обеспечил успех кубинских спецслужб в Венесуэле и по чьей вине Соединенные Штаты потерпели поражение на невидимом, но смертельно опасном поле боя.

Как могло случиться, задаются вопросом в ЦРУ, что молодая разведчица, которой ЦРУ поручило руководить своей сетью в этой стране, во второй раз, теперь уже с головой окунувшись в водоворот местных событий, не смогла узнать о подготовке мятежа против Чавеса? И почему сам Чавес с уверенностью заявляет, что недавний путч – дело рук ЦРУ, в то время как само ЦРУ даже не подозревало, что нечто подобное может произойти? Как могло случиться, что и до сегодняшнего дня в Управлении не знают, кто на самом деле стоял за переворотом? Кто все это спланировал, кто финансировал и осуществил? Мятежники пользовались помощью извне? Но тогда чьей конкретно? Как могло случиться, что при огромных средствах, отпущенных ЦРУ на такие цели, его сотрудники стали всего лишь доверчивыми зрителями, а отнюдь не главными действующими лицами разыгранного спектакля?

Эва понимает, что ее ответы на эти вопросы ни в малейшей степени не удовлетворят свору обвинителей. Некоторых – потому что им нет дела до сути ее объяснений, они просто-напросто не желают видеть Эву ни на этой, ни на какой-либо другой важной должности в ЦРУ. Возможно, потому что она мексиканка, потому что она женщина, молодая и жесткая. Возможно, потому что не слишком старалась дружить с кем надо, не демонстрировала преданности кому надо и не искала поддержки у кого надо внутри Управления. Наверное, свою роль сыграли все эти причины, вместе взятые, а может, и какие-то еще, о которых она понятия не имеет и которые ее не интересуют. Кому-то она не нравится – и точка.

Но мнение этих последних волнует Эву меньше, чем позиция тех, кто, как правило, занимает самые высокие должности в Управлении. Они считаются наиболее влиятельными людьми и сформировались как разведчики во времена “холодной войны”, когда Соединенные Штаты и Советский Союз сражались за контроль над миром, но воевали друг с другом скрытно – используя вооруженные столкновения между своими странами-союзниками, которые и представляли их интересы на поле боя. Поэтому после развала Советского Союза, как только возникал подобный конфликт, инстинкт сразу подсказывал ветеранам ЦРУ, что надо непременно искать страну или тайную организацию, стоящую за главными участниками событий – тех, кто не скрывает своих лиц и сеет смерть. Старые ястребы и вообразить себе не могли, чтобы нечто подобное венесуэльскому путчу вспыхнуло исключительно из-за анархии, чисто карибской безответственности и склонности к экспромтам. А ведь это было бы куда более справедливым объяснением, нежели чьи-то секретные операции и геополитические планы.

Эва, Уотсон и другие люди в ЦРУ и Пентагоне каждый день сталкиваются с такими давно устаревшими взглядами на происходящее в мире. Те, кто их придерживается, не видят или не желают видеть, что сегодня повсюду власть размывается и страны конфликтуют не только между собой, но все чаще и чаще им приходится вступать в борьбу с террористическими, криминальными, наркоторговыми и повстанческими организациями. Или с группами фанатиков. И все эти организации и группы обрели огромную силу благодаря новым и доступным всем технологиям.

Беседуя с сенатором Бренданом Хэтчем во время их тайных встреч, Эва твердо усвоила, что воззрения старых ястребов уже давно не соответствуют реальности. И хотя Куба, вне всякого сомнения, активно действует в Венесуэле – и не только активно, но, к огорчению Эвы, еще и весьма эффективно, отнюдь не кубинские руководители дергают за ниточки и управляют событиями как в Каракасе, так и в провинции. И этот недавний переворот, в результате которого удалось на несколько часов отстранить от власти Чавеса, наверняка удивил кубинцев не меньше, чем саму Эву и людей из ЦРУ, что ей несколько раз повторили ее шефы во время вчерашнего телефонного совещания.

Понедельник. Уроки йоги продвинутого уровня, которые в “Черном дереве” ведет Эва, – самые дорогие, но и самые популярные. Однако сегодня их снова пришлось отменить “из-за плохого самочувствия инструктора”. Вот уже нескольких дней как Эва “болеет и не в состоянии вести занятия”. Но девушка на ресепшене, сама того не ведая, обманывает клиенток. Она крутится как белка в колесе, и у нее просто нет времени на то, чтобы задуматься, правду ли говорит хозяйка. Политические волнения последних недель ни в малейшей степени не повлияли на поток желающих заниматься в Центре интегральной красоты. Напротив, многие даже обнаружили, что провести в нем несколько часов – лучшее лекарство, помогающее выкинуть из головы мысли о тревожных – и довольно абсурдных – событиях, сотрясающих страну.

Именно это всегда очень умело использовала Эва – то, что ее салон для большинства клиенток превратился в своего рода убежище. Потом, оставшись одна, она просматривала и прослушивала их разговоры, записанные скрытыми камерами и микрофонами. Эва скрупулезно собирала информацию, к месту выражая сочувствие венесуэльцам и тревогу за политическое будущее их страны. К тому же она не упускала случая осторожно расспросить знакомых дам про личную жизнь президента, наводила справки о планах оппозиции, а также интересовалась мнениями их мужей, предпринимателей, военных и журналистов. Ей много всего удалось разузнать, но все-таки недостаточно, чтобы заранее предупредить начальство о готовящемся перевороте, из-за чего теперь ее карьера повисла на волоске.

Иными словами, Эва не была сейчас больна, как сообщила своим сотрудникам, дело было в ином: она испытала глубокий шок и не могла заставить себя выйти из секретного убежища, откуда и наблюдала за развитием событий, пытаясь оценить значение контрудара чавистов с точки зрения интересов Соединенных Штатов. А еще она неотвязно думала, как вся эта история отразится на ее собственном служебном положении. Эва была твердо уверена: провал путча объяснялся не только безграничной любовью народа к своему лидеру, но и своевременной, умной и хорошо организованной помощью кубинцев. Эва не переставала винить себя за то, что так до сих пор и не раскрыла личность орудующего здесь резидента G2.

И совсем тошно ей стало после звонка Уотсона. Шеф старался говорить обычным тоном, но она, хорошо его зная, сразу почувствовала, насколько он выбит из колеи. По словам Уотсона, он звонил, чтобы сообщить Эве о том, какие комментарии услышал от некоторых коллег после вчерашнего телефонного совещания.

– Не стану скрывать от тебя, что ситуация сложилась достаточно неприятная. Как ты знаешь, я с пониманием отношусь к твоим аргументам и разделяю твою позицию. Но давай посмотрим правде в глаза: уже после того, как ты перебралась в Каракас, кубинцы усилили свое влияние в стране, а мы, вне всякого сомнения, топчемся где-то в стороне. И я не знаю, что еще можно сказать или сделать, чтобы прикрыть тебя. Ты должна отдавать себе отчет, в какое положение попала. Прошу: пришли мне подробный отчет и изложи все свои соображения, тогда я, может быть, попытаюсь защитить тебя от нападок здесь, в Лэнгли.

Эва старалась говорить спокойно, но слова застревали у нее в горле и голос срывался. Она с трудом произнесла: – Хорошо, я так и сделаю.

Она положила трубку. Потом взяла другой телефон. Ей было необходимо поговорить с Хэтчем – ее любовником и единственным другом.