— Северус, не переживай, — попросил его Гвен, когда мы покидали аудиторию, — это проблема финансового факультета во всех Академиях. Адепты считают, что деньги это единственная цель ради которой стоит жить и трудиться, придет время они обожгутся не раз и поймут, что были не правы, но до этого момента они никакого не услышат.
— А поздно не будет? — уточнил рассерженный Северус, — когда спохватятся то.
— Друг мой, а это уже не твоя и не моя проблема, каждый несет ответственность за свои поступки и решения сам, — ответил Гвен и улыбнулся, — брат, а может это один из важных уроков, который они должны получить в этой жизни.
* * *
Учебная неделя закончилась. Алистер пришел за Элизой, чтобы доставить сестренку домой и пообщаться с Германом, а я потихоньку собиралась на выходные, скоро прилетят и за мной.
— Видана, а Герману можно рассказывать сказки, что мы прочитали? — спросила сестренка, заходя ко мне перед тем как покинуть территорию Академии.
— Нет, родная. Давай не будем спешить. У нас нет фактов, придет время и все станет известно, а он повзрослеет и спокойно примет открытие. А если расскажем сейчас, эта информация может очень помешать Герману, — сказала я поправляя ей капор, — лети домой, отдыхай и до скорой встречи.
И Элиза с Алистером ушли. Я опустилась в кресло, немного отдохнуть и подумать. Не получилось, Розмари просочилась сквозь дверь и смотрела на меня.
— И чего сидим? Ждем отдельного приглашения? — вредным голосом произнесло обидчивое привидение, — а муж стоит, ждет! Мерзнет! Давай бегом, а то ведь у самой сейчас сердце выскочит, от радости.
Я оделась быстро и захватив сумочку побежала в сторону лестницы, вредная провожатая что-то зудела себе, плывя рядом.
Лорд Тримеер стоял за охранным контуром и смотрел на мое приближение.
— Мы в столицу или в деревенский дом? — подхватив на руки спросил муж, — куда пожелает моя леди.
— Я туда, где ты, единственное желание, — отвечает леди, — какой усталый мой лорд. Завтра на службу? — и заметив едва уловимую виноватую улыбку, решает, — тогда в столицу. Поспишь на час подольше.
— А помнишь наш первый полет в столицу? — коварная улыбка чуть тронула губы лорда Тримеера, — предлагаю действо повторить.
— Мой лорд, — погладив его по усталому лицу, произнесла я, — давайте вначале поставлю Вас в известность относительно некоторых событий мне не понравившихся, совсем не хочется огорчать этим, но другого выхода не вижу.
— Я внимательно слушаю, — коварная улыбка уже вовсю плавала по его губам. Заметив, как я замешкалась, подбирая слова добавил, — адепт Георг Норберт? До объяснений в любви дойти не успел?
— К счастью нет, но озвучил свое желание добиться дружбы и общения со мной. Сегодня уже и первое письмо получила. Вот только оно по прочтении обуглилось и рассыпалось, — поведала я, глядя в его спокойные глаза, — Ольгерд, зачем им это нужно?
— Попытка вбить между нами клин, — целуя, ответил мудрый супруг, — но, родная моя девочка, меня это не остановит. Все расследования будут продолжены и преступники наказаны и тебя я никому отдавать не намерен. Ты моя жена и пусть хоть желчью изойдут или все дороги в империи маслом смажут, ничего не изменится. Это единственное, что тревожит мою умную и смелую малышку? Альбер и Чарльз рассказали о ваших подвигах на заставе, — улыбнулся он.
— Я сегодня получила документ от юриста Сефека, что его дом на заставе БернРиве переходит в мою собственность, — поделилась малышка, — условие — несколько раз в год привозить воспитанника на заставу. Дракон хочет видеть мальчика и быть уверенным, что он жив и здоров. Ольгерд, почему я?
— Любимая, магу Сефеку больше не к кому было обратиться. Он знал, что дочь полковника Троя Берга, ребенок из касты магов и тебя он видел много раз, но ты этого не помнишь и о твоих дарах маг тоже знал. Я забрал тебя в Академию пять лет назад, мальчику тогда было шесть лет, Сефек уже тогда решал вопрос как вернуть воспитанника в наш мир и потому, я так думаю, он не выпускал тебя из поля зрения. И сделал свой выбор. Не случись вашего похищения с бала, скорее всего, ты получила бы не один, а два документа. Один из которых был бы просьбой стать опекуном Германа, — пояснил лорд, — он не мог оставить мальчика на заставе.