Её рассекающие воздух руки вычерчивают стройные дуги, бёдра стегают, талия колыхается.
Я отступаю и сажусь на пустующий стул, наблюдая за молодой женой. Мир двоих не может быть понят иными. И иные не понимают. Озираются, боятся, шепчутся. Им дозволено то же самое и больше, но личные, своими умами сотканные рамки, не позволяют надкусывать и пробовать жизнь в естестве.
Луна запрокидывает голову и волосы покидают забранную причёску. Смоляное полотно впивается и вплетается в ткань платья. Она завораживает. Шея – тонкая, длинная, бархатная – удерживает сцепленное кольцо со змеиной головой. Мир принадлежит безумцам. Она танцует и лучшей картины мне под завершение целой эпохи клана Солнца не узреть. Она танцует. Смотрит через плечо и награждает манящим взглядом, улыбается и вновь ведёт бёдрами. Она танцует.
Девушка
– Старик совратил ещё совсем юное дитя, – удушливо вздыхает находящаяся подле.
Подруга с ней охотно соглашается, и обе пары глаз взирают на меня.
– Когда? – говорю я.
– Когда он это сделал? – уточняет девушка.
– Когда я спросила вашего мнения? Когда разрешила говорить со мной? Когда дала слово безродным?
Гелиос велел наступать первой, велел бить самой, велел отражать нападки, ставить планку и наблюдать за их низостью, неспособностью дотянуться…Заговорившая со мной спотыкается в речах и роняет взгляд. Наступает её подруга:
– Милая, здесь нет врагов. Мы…
– Как и друзей, всё правильно, – улыбаюсь я. – И в ваших словах я не нуждаюсь, мне нравится компания тишины.
– Бога Солнца всегда привлекали дикарки, – фыркает заступница. – И грубиянки.
Всегда?
– Компания тишины, – повторяю я.
– Что значит «безродным»? – возмущается следом. – Я тоже была послушницей равно тебе, мы прошли одним путём…
– Быть послушницей и быть в Монастыре различно.
Соседний столик шумит. В конце залы наблюдаю Гелиоса, который беседует с десятками незнакомых лиц; всё-таки мир их чужд. Моё – затворничество. И напрасно я отправила его заниматься рабочими делами – пред рабочими делами в воздух вздымал запах дурмана, а в горло заливали медовое питьё. Напрасно отлучилась, пообещав, что не пропаду и найду дело по нраву – по нраву здесь можно только плюнуть в лицо каждому из присутствующих.
– Ты всего лишь жена известного всем господина, – говорит первая. – Это статус, не показатель.
– Известного всем, – подытоживает вторая.