До часу ночи Максимилиан, Сэм и Дасерн работали лопатами. Погребение прошло тихо…

Слухи, как крысы, появились словно бы из ниоткуда, им потребовалось не так много времени, чтобы оббежать весь город, погрызть каждую дверь и нагадить в каждом доме. Сперва к нам с Сэмом подошли трое мужиков, затем люди пошли десятками. В конце концов, возле могил врагов Гавары столпились чуть бы не все жители.

Вдалеке заметен женский силуэт, и готова спорить, что узнаю в нём Юрико.

Под их ногами убийца их детей. Опять же, может и нет.

Лично меня совсем не тянет любоваться на кучки земли, я здесь лишь потому, что Сэм, вооружившись годовым запасом настойчивости, за руку притащил меня мокнуть.

Я ждала, что возникнет и Марк… или даже Тим, который будет бросаться бравурными речами, словно Дед Мороз конфетами. Скажет о победе справедливости над злом, победе светлого духа правды над дурным порождением рода людского. Ну и так далее… У меня самой с красноречием не так хорошо, чтобы вволю нафантазировать. Почтальонам ни к чему оно.

Явления оратора не случилось: шериф сказал, что до выяснения личности Душегуба Хароном, он не станет заявлять о гибели маньяка.

Двое пьянчуг решили, что с них хватит. Шмыгая кривыми носами, они сутуло поплелись к домам, что-то негромко обсуждая. Должно быть, что-то своё.

Фейерверка не случилось, равно как и ангельский хор не запел с небес. Терроризиущий целый городок убийца умирает столь же серо и обыденно, как столетняя старушка, доживает своё. В этом нет ничего особенного, радиация не выветривается, города не восстают из пепла, государства не воскресают, а в недрах земли не появляется нефть…

Всегда так было.

— Что чувствуешь? — участливо поинтересовался Сэм, неловко покачиваясь.

— Ничего.

— Совсем?

— А что я должна чувствовать? — буквально плююсь я.

Тот, шлёпнув губами куда-то в сторону леса, сказал ровно то, что я ожидала:

— Ну, убийца Энгриля… твоего дяди умер.

— И что, я должна что-то чувствовать? Ненавидеть вон ту кучку земли? Или ту, что слева, где вы там кого закапывали…

— Правую, — не додумался удержаться от уточнения Сэм.

Правую. Происходящее передо мной кажется таким же пустым, как вертящееся в голове. И от этого меня приводит в ярость всякие высокие бредни. Слишком много умников.

— Знаешь, Сэм. Мне не стало легче. Меня даже не посетило благостное чувство мести, я не ощущаю, что сейчас-то Энгриль очищен, что он наслаждается в раю, в то время как Винчи жарят в масле рогатые уроды.