— Я пыталась. Ваше величество, — губы пересохли. — Но что вам до этого?.. — сорвалось неожиданно для себя самой. И я замерла, отведя глаза и ожидая наказания за свою несдержанность.

Одно дело отвечать так одному из иоши, и совсем другое — высшему из драконов! Но равнодушие ящера к страданиям людей, неволя и страх за Ари накатили комом и лишили благоразумия.

Я снова подняла глаза, столкнувшись с драконом взглядами. И если мой был отчаянный, то его — неожиданно довольный.

— А ты смелая девушка. Не думал, что сможешь так заговорить.

Значит, он хочет честного разговора? Вот так, со мной — одной из неприкасаемых, которых сторонятся люди из других каст, чтобы не подвергнуть опасности свою «чистоту». Кому-то из неприкасаемых это даже дарило смелость — забавно видеть, что тебя боятся, пусть и по такому поводу.

— А вам… — говорить с самим королем раньше не приходилось, и я все же запнулась. Но раз он хочет от меня откровенности — он ее получит. — Вам нравится наблюдать, какую боль вы причиняете людям?

— Боль? — Дракон демонстративно поднял брови. — Насколько я знаю, ты одна из дхаби, прачек, что возятся с чужим бельём с рассвета до заката без права когда-нибудь покинуть свои земли или изменить положение. Разве не боль — быть тобой каждый день?

— Это моя судьба. Там я родилась, там рождена моя дочь. Вы разлучили меня с ней, зачем? Я не та, кто вам нужен. Это мой… мой прежде близкий человек подговорил забрать и меня тоже, но сделал это от личной обиды. Поверьте, — я вдруг почувствовала, что полностью остыла и с удивлением ощутила ровное биение сердца. — Отпустите меня к дочери или дайте ее увидеть — убедиться, что она в порядке. Прошу вас!

Я думала, что буду ненавидеть этого дракона больше других. Что он станет средоточием моей ярости, но король теперь казался самым рассудительным и разумным из них. И так странно… моя ненависть словно разбивалась об эту сдержанность, уходила в песок, не находя никакого отклика.

Дракон отвернулся к окну, посмотрел задумчиво вдаль и ничего не ответил.

— Кто твои родители? — заговорил он после минуты молчания и обернулся снова.

— Кто они могут быть? — Я с недоумением вскинула брови. — Такие же, как я. Неприкасаемые. Были… Мои родители погибли из-за вас, драконов. Я была еще мала.

— Как погибли?

— Я не помню.

— Не помнишь?

— Нет! Мы все пострадали от огня, я почти погибла, задохнувшись в дыму, но кто-то спас и вытащил. И что было раньше для меня в таком же тумане. Мое имя — единственное, что от них досталось.

Он кивнул и он спросил так же ровно и бесчувственно, продолжая свой болезненный допрос:

— Ливия, да. Имя красивое. А сколько лет тебе сейчас?

— Я не помню. Какая мне разница, сколько прошло времени? Мы не считаем. Есть судьба — работать, соблюдать законы касты и верить в иную жизнь после, ваше величество.

Дракон неожиданно рассмеялся, и слуги отступили подальше от нас, будто бы не хотели стать невольными слушателями этого разговора. Он повернулся к ним и жестом заставил всех покинуть зал и закрыть за собой двери. Мы остались наедине.