Теперь следующее. Падшие. Тени своей прежней силы, они, тем не менее, оставались страшным противником. Тем более страшным, что ограниченным и неумным, несмотря все прожитые ими эоны. Как любит повторять брат Кор, «они ничего не забыли и ничему не научились» — услышал в каком-то далёком мире, так что постоянно вставляет теперь к месту и не к месту.
Однако клятву необходимо выполнить — залог есть залог, его надо вернуть. И окончательный расчёт — сила, которую Падшие должны отдать по нему, — лишней явно не будет.
Золотоволосая волшебница бросила мимолётный взгляд в зеркало на стене. Простая рама, непростое стекло.
Хороша. Вот просто и без преувеличений — хороша. Нет, даже прекрасна. Как раз для встречи… с могущественной сущностью.
На чистом столе безо всякого мела, чернил или краски появилась заклинательная фигура — круг, изукрашенный символами и рунами. Тонкие пальцы шевельнулись, линии ожили, засияли в ответ на короткий толчок силы; Соллей тихонько рассмеялась, вспомнив, с чего у них всё начиналось с теми же Падшими, с какой помпой обставлялись все без исключения встречи.
Теперь-то дело уже другое. Совсем другое.
Взвихрились нити призрачного, холодного огня. Чародейка наблюдала, чуть склонив голову набок, прикусив губу от предвкушения.
О, она будет вежлива, очень вежлива.
Пространство над столом осветилось, возник далёкий пейзаж: серое небо, зелёные холмы под мелким дождичком и белопенный прибой, разбивающийся о лениво разлёгшиеся каменные осыпи.
На зелёной пустоши застыла высокая мужская фигура, обнажённая по пояс, идеальная до такой степени, что застеснялись бы даже ваятели: ни один не взялся бы изобразить нечто, настолько лишённое изъянов и, следовательно, безжизненное.
Бугрящиеся мускулами руки, могучие плечи, рельефный торс. Мужчина не носил ничего, кроме коротких и широких портов, не имел при себе оружия. Присутствие Соллей он ощутил мгновенно, простёр руку — медленно и величественно. Поворачиваться он счёл ниже своего достоинства, нет, это Соллей словно бы поплыла — раба, обходящая хозяина широкой почтительной дугой.
— Говори! — приказал Падший.
Лицо его было высеченной из камня маской, глаза заполнял белый огонь.
— О великий и величайший. — Соллей низко склонилась, плащ золотистых волос слегка разошёлся, приоткрывая роскошную грудь. — Твоя верная явилась повестить, что обещанное мою и братьями готово.
— Готово? — Идеальный лик дрогнул, бровь поползла вверх. —
Соллей сделала вид, что не заметила глумливого сарказма.
— Именно так, величайший. Я и мои братья больше ничего не просим — кроме лишь того, что положено нам по нерушимому договору с вами. Работа закончена. Затребованное вами — сотворено. Тебе и всем, кого твоя милость соизволит взять с собой, осталось только приказать… и сделать шаг в портал, что откроется пред вами, где бы вы ни находились.
— Невероятно, — медленно сказал Падший, прожигая Соллей огненным взглядом. Глаза его, не имевшие зрачков и залитые сейчас снежно-белым пламенем, казались покрытыми бельмами. — Невероятно! Столько раз вы корчились перед нами во прахе, униженно бормотали, сообщая об очередной неудаче!.. Сколько раз клянчили и вымаливали что-то ещё, без чего, как оказалось, могучие и гордые маги, достигшие, как они считали, бессмертия — ни на что не способны, словно дикие шаманы или колдуны-знахари!..
Соллей молчала, лишь склонялась всё ниже и ниже. Покров из её волос раздвигался всё шире.
— Ну? — наконец потребовал Падший. — Значит, тебе действительно ничего не нужно?