Соллей была свободна. Совершенно свободна, как свободен ветер. У ветра ведь нет ничего, кроме полёта — вот и она осталась такой же, слабой, почти незримой формой, сотканной из чистой огненной силы. Нет, не пламенный элементаль, нечто иное; она существует, хоть и неведомо как.

И потому она видела, как брат Кор отправил эту троицу прямо в разверстый зев портала. Сам он уже не успевал, хотя поданная в последний миг помощь и позволила избегнуть самого худшего. Двейну удалось оторваться, и теперь он уже не терял ни секунды.

Облик его подёрнулся дымкой, очертания утратили чёткость. Миг — и его не стало, растворился в потоках магии, исчез, как умел только он. Соллей знала, сколько сил и, главное, познаний требовало это истинное исчезновение; именно истинное, а не базарный трюк иллюзиониста.

Перед ней застыли Иммельсторн с Драгниром. Так странно было глядеть на себя со стороны и понимать, что это уже не ты, а нечто жуткое, чуждое, холодное и жестокое. Воплощённое Предназначение — ничего, кроме этого предназначения, не знающее.

Впрочем, теперь она придумает, как испортить этой парочке настроение ещё больше.

Ах да, тут же ещё и этот старикашка. Мессир Архимаг Игнациус Коппер. По рассказам брата Кора — редкостный прохиндей и хитрец.

Но всё равно, оставлять его на поживу Алмазному Мечу с Деревянным — как-то уж совсем… не по-людски.

А она, Соллей, всегда помнила, что она — человек.

Тем более, что…

На горизонте медленно сгустился исполинский облик великана, достигающего главой до облаков. За ним второй, третий…

Сюда направлялись Молодые Боги, явно привлечённые схваткой.

Беги, Игнациус, беги. Загнанным в клетку богам сейчас явно не до шуток.

Беги. Доброту мою ты всё равно не станешь помнить, а при первом удобном случае — попытаешься ударить в спину, хотя её у меня уже и нет.

Но всё равно — беги.