— Так ты вроде не на руках ходишь. Встал смирно!
Тут Вольфганг, конечно, задёргался, но один хрен помогать пришлось. Когда я взялся за его правую руку, заорал. Видать, правда вывих, а то и перелом. Ладно, не помрёт. Не стану на него сейчас ману тратить. Было бы на что. Может, ещё какая дрянь выскочит из темноты.
— За мной идти, команды слушать, выполнять беспрекословно. Попробуешь сбежать — мой Знак тебя догонит. Даже испугаться не успеешь. Понял, нет?
— П-понял! — прохныкал Вольфганг.
Господи, всего-то три ночи в могиле с живым мертвецом, да сломанная рука — и уже раскис. Бывают же люди без стального стержня внутри. От каждой мелочи нюни распускают, аж противно. А если бы тебя тридцать первого декабря попросили по бухгалтерии платёж в десять лямов провести — что, вообще с инфарктом бы слёг? Нельзя с такими нервами в коммерцию, ох, нельзя!
Я поднялся первым. Вольфганг, стеная, плёлся следом.
Так, ну, перекурили немного — теперь надо собрать хабар. Смех, как говорится, смехом, а в Смоленске курс костей выше, чем в Поречье, так что не будем разбрасываться ресурсами. Интересно, одолеет ли Красный Петух все остальные кости этого монстра? А то я такую непрошибаемую тварь впервые в жизни вижу.
Я сходил за головой. Как заправский футболист, подвёл её к остальной туше и кастанул Знак.
Подержав пламя секунд десять, отключил и уставился на результат.
— Охрененно, — вынес вердикт.
Плоть сгорела вся. А кости — остались. Все. «Золотых» среди них было семь, всё по-честному. А остальные, казалось, и впрямь были сделаны из стали.
Глава 7
— Не хочешь мне объяснить, что это вообще такое? — посмотрел я на Вольфганга, который как раз выбрался из могилы и теперь с ужасом смотрел на останки своего тюремщика.
— Я не знаю, — пролепетал тот. — Честное благородное слово…
— Стоило бы оно хоть копейку, твоё слово… Ладно. Жди.
У этого мудацкого покойника нужные мне кости оказались все негабаритные. Обычно-то приходится иметь дело с рёбрами, фалангами, таранной костью. При приёмке на размер не смотрят вообще, кстати говоря. Но тут, блин… Большая берцовая, бедренная.
К слову сказать, именно поэтому охотники, насколько я знаю, не любят великанов. Хрень здоровенная, костей в ней немало. И все — огромные. Попробуй допри такую дуру. А деньги — такие же, как с крысиных косточек. Хорошо, что великаны нечасто встречаются. Насколько я понял, они — самые тупые из высших тварей. А тупость, плюс приметный рост — крайне фиговое сочетание с точки зрения эволюции. Мелкие, но сообразительные тебя всегда уделают.
Я запихал в заплечный мешок весь хабар. Подумав, втиснул туда ещё и череп. Стальной, мать его, череп. Надо будет позадавать вопросов. Если я чего-то не знаю — узнаю. А если все чего-то не знают — это уже повод забеспокоиться. Вряд ли местные охотники смогут спать спокойно, если осознают, что на город в любую секунду может напасть армия мертвецов со стальными костями.
— Вот оно, значит, как…
Илья Ильич встретил нас при полном параде. Он будто и вовсе спать не собирался. А может, встал уже.