Глава 24

— Гм, — тряхнул головой Дубовицкий. — Что ж… Я поищу. Когда вам нужна информация?

— Желательно — вчера.

— Ну тогда приходите завтра.

— А вы разве на званый вечер не собираетесь? К господину Салтыкову?

— Нет, я в последнее время, знаете ли, ограничиваю визиты только самыми необходимыми. Господин Салтыков мне малоприятен, и я вижу его насквозь. Он хочет приобщиться к высшему свету, только и всего. Однако ростовщик — всегда ростовщик. Он вкладывает деньги и с нетерпением ждёт прибыли. Ему неведома та щемящая радость, тот неукротимый восторг — поставить на карту больше, чем у тебя есть, не имея никаких гарантий. Это — бой, это — биение благородного сердца…

— Ясно. Сколько вы ему должны?

Собственно, кто именно устраивает сейшн, я сообразил только сейчас. Фамилия «Салтыков» мелькнула на краю сознания — что-то знакомое, неприятных ассоциаций не вызывает, ну и чёрт с этим. А сейчас, услышав разглагольствования Дубовицкого, свёл воедино двух персонажей.

Салтыков — устроитель вечеринки и мой кредитор. Один и тот же человек. Вот оно как интересно всё складывается.

— Это не важно! — взмахнул рукой резко смутившийся Дубовицкий. — Деньги — песок!

— Истинно, — согласился я. — Так, а сейчас насчёт водяного вы ничего сказать не можете?

— Могу, но лишь самые общие вещи. Хозяин водоёма, повелевает русалками, мавками…

— Да нет никаких мавок.

— Ошибаетесь! Мавки есть, просто вы, охотники, их от русалок не отличаете. Девушки — девушки, головы людям морочат — морочат, в воде обитают — обитают. Костей одинаковое количество. А на тонкости вам наплевать.

— Ладно, ладно…

— Поймите меня правильным образом: я ведь изучаю, в основном, не охотничьи трактаты, коих не существовало до недавнего времени вовсе. Я изучаю этнографический материал, поверья крестьян… Которые, естественно, убивать водяных не пытались. Они искали способы с ними поладить, получить выгоду…