— Иди, говорю.

— Да иди ты сам!

— Могу и сам подойти, мне не сложно.

Я встал с кровати, подошёл.

Земляна, сидя в кресле, смотрела на меня снизу вверх, как кошка на вернувшегося в непонятном пока настроении хозяина. Я взял её за плечи, легонько потянул на себя — и Земляна тут же поднялась. Я обнял — прижалась, обхватила меня руками.

— Погоди, только дверь запру, — шёпотом сказал я. — А то случаи бывают всякие…

Проснувшись утром, Земляны я не застал. Поскольку дверь была по-прежнему закрыта изнутри, сделал вывод, что охотница воспользовалась нуль-Т кабиной. Ладно, свидимся ещё, земля круглая.

Поднявшись, я оделся и принялся за дела. А именно — от души пожрал. Захар и Марфа, измученные ночью, полной треволнений, ещё дрыхли, так что вкушал завтрак я в гордом одиночестве.

Допивая кофе, услышал снаружи голос Ефима. Через пять минут вышел из дома сам.

— Ефимка к реке пошёл, — доложил мне Данила. Который шёл с топором на плече, внушая всем своим видом смутное беспокойство.

— Принял. А ты-то куда такой красивый?

— Рябина засохла.

— Чего?

— Ну, там, где мы Мандеста прикапывали, рядом рябинка росла. Так она после этого злыдня сохнуть начала — и совсем зачахла. Вот я и думаю, на дрова её.

— А, ну, дело, дело, — благословил я Данилу кивком.

Хорошо, когда личный состав сам себе работу находит. А то у меня на всех может выдумки и не хватить. Голова-то не казённая.

Я вышел за ворота, добрался до реки и обнаружил там Ефима, который с грустью смотрел на наличие отсутствия траншеи.

— Что ж за напасть-то такая, барин? — с горечью сказал он мне вместо приветствия.

— Всё, закончилась напасть. Пусть копают, всё сохранится, порешали ночью вопрос. Только вот с мельником некрасиво вышло. Надо нового. Старый испортился.

Ефим офигел. Насколько я понял, фигура мельника была для местных крайне демонической. И факт, что мельник вот так запросто взял и испортился, был несколько из ряда вон.