— Чего в этой столовой, а не внизу? — Явно отреагировав на необычность, задала вопрос Эльза. А я думал, что она вообще про это не спросит, забыл, что уж ей-то известно, что и как обычно делают жители этой квартиры.

Помня, что она умеет отличать правду ото лжи, говорил осторожно, но старался лицо держать бесстрастным.

— Мы там повздорили с Анастасией, да так, что поколотили кучу посуды. — Сказал я, закидывая в рот кусок какой-то зелени. То, что мы ещё и стол раздобали, не уточнил. — Ещё мне откровенно лень спускаться, раз я тут живу, на втором. Вот и попросил Машу накрыть для меня тут.

— Неужели подрались? Кто победил? — С заметным интересом иронично переспросила Эльза.

— Я конечно. Настя поклялась больше на меня не агриться. — Демонстративно задрал нос. — Или ты сомневалась?

— В тебе — нет. — Кивнула Эльза уверенно, но улыбку не убрала. — А вот Настя никогда не отличалась умением проигрывать. Уверена, были истерики, претензии. Все у неё виноваты, одна она всюду права.

— Мало пороли в детстве. — Уверенно поставил я диагноз, задумчиво оглядывая стол в поисках, чего бы ещё съесть. Вроде и наелся, а вроде бы хочется ещё чего-нибудь. После тюрьмы такое изобилие подспудно ощущалось чем-то временным. Организм хотел побыстрее урвать побольше, пока есть возможность.

— Она росла без отца, да и в семье Зиминых девочек вообще не бьют. — Задумчиво улыбнулась на мою реплику Эльза. — Зря. По мне — самый действенный способ воспитания. Настюхе двадцать семь лет, а до сих пор действует.

— Ты проверяла? — Не смог сдержать любопытства. — Я думал, в таком возрасте это не наказание, а ролевые игры. — Добавил, ехидно улыбнувшись.

— Нет, не проверяла. — Развеселилась Эльза от моего уточнения. — Но думаю, мне недолго ждать, когда она что-то такое натворит, за что я выдеру её ремнём. Граф мне это не только разрешил, но и настойчиво посоветовал.

— Это ваши дела. — Отмахнулся я и допил остатки компота. Холодным он был вкуснее, кстати. — Я готов.

— Тогда поехали. — Встала и она.

Ехали в её спортивной машине. Снова меня поразила та корректность, с какой она ездила по дорогам. Мы ни разу не превышали скорость в шестьдесят километров, останавливались на жёлтый свет, пропускали перестраивающихся. И не сказать, чтобы остальные на дороге вели себя так же, лихачей хватало.

В город постепенно приходили холода и слякоть. Девушки перестали ходить с голыми ногами, юбок выше колена не видно, все утепляются. Я не был «на воле» чуть больше недели, а уже заметно, что на днях наступит настоящая осень. Появилась мысль, что в этом мире ни разу ещё не попадал под дождь, и вот сейчас впервые сподобился. Даже какая-то ностальгия по вечно хмурому Питеру моего мира накатила.

Подъехали к высотному зданию. Для этого города офисное здание в пять этажей — это очень много. Обычно они тут все не выше двух-трёх. На входе не было вертушки, но Эльза сразу подвела меня к двери бюро пропусков, которая была недалеко от входа.

— Медальон давай. — Требовательно протянула она руку. — Паспорт твой в полиции, а тебе пропуск нужно оформить.

Достал оба, протянул ей.

— Не помню, который из них мой. — Ответил на её вопросительный взгляд. — Второй на улице подобрал, хотел обнулить, да продать.

Если подумать, я его действительно подобрал на улице. Только он «валялся» на шее у одного мутного типа, что только что умер.

Она хмыкнула, и зашла внутрь, чтобы выйдя, протянуть одну из подвесок.