— Мне наплевать, кто меня убьёт, девка или леди. — Усмехнулся я устало. — Для смерти это не принципиально. Ты уедешь, и я вздохну спокойно.

— Я дам тебе слово, что не буду применять к тебе силу духа. — Закинула она удочку.

Класс. «Я не буду тебя убивать, так уж и быть». Просто прелесть, а не предложение.

— Как мы уже выяснили, ты истинная хозяйка своему слову. — Она склонила голову в удивлении от полученного комплимента. — Захотела — дала слово, захотела — обратно забрала. — Добавил я ехидно.

Она демонстративно скривилась.

— Ты настаиваешь именно на таком способе оплаты моего слова? — Голос её был усталым. Мне даже стало её жалко немного.

— Деньги мне точно не нужны. — Зачем мне деньги, если я с большой вероятностью скоро умру? — Другого варианта ты пока что не предложила.

— Иван, сколько тебе лет?

— Восемнадцать. — Удивился я вопросу.

— Как ты думаешь, сколько мне лет? — Задала она следующий неожиданный вопрос.

— Двадцать шесть, двадцать семь примерно. — Выдал я результаты своих наблюдений.

— Да, мне двадцать семь! — Её голос стал каким-то взволнованным. — Я старше тебя почти в два раза! Но до сих пор не замужем.

— И что? — Не понял я, к чему мне эти подробности.

— Если граф Родин меня выгонит, то моя жизнь закончена, понимаешь? — Она сделала проникновенное лицо, прижала руки к груди. — Меня вычеркнут из основного завещания, как и обещал дядя, после того, как меня выгнали из института после того скандала с внучкой ректора. Он это сделает, он никогда не нарушает своего слова.

Вспомнилось «Уложение». У получивших звание аристократа за бабки, дети, не попавшие в основное завещание, не получают наследство, позволяющее им оставаться наследными аристократами. Не получил достаточно денег по наследству — твои дети станут мещанами. Даже если у тебя или твоего мужа есть деньги. Включение в наследство — символ передачи звания наследного аристократа. Если ты из торгового сословия, конечно.

Ей двадцать семь, она не замужем. Количество женихов и их качество сразу уменьшится, раз она станет ненаследной аристократкой. Для её понимания, это действительно конец всей жизни.

— Мне-то какое до этого дело? — Сделал непроницаемое лицо. Вряд ли её оставят без денег совсем. И этих денег наверняка будет столько, сколько простому охраннику, типа меня, и не снилось. — Ты сама разрушаешь свою жизнь. Никто не заставлял тебя учиться так, что тебя выгнали. И уж точно никто не принуждал пытаться меня убить!

— Это получилось случайно, пойми. — Пыталась она снова завести свою песенку.

— Случайно? Если бы ты попала по мне, мой труп это бы очень утешило! — В моём голосе не было насмешки. Там была злость! — Ты явно никогда не отвечала за свои действия и слова, раз спокойно нарушаешь правила и того и другого! Зачем тебе наследный титул? Что ты можешь передать своим детям? Свою неуравновешенность? Свой эгоизм? Пусть приедет Эльза и действительно выпорет тебя, может хоть немного мозгов вобьёт через задницу.

— Эта ведьма сразу же всё доложит графу Родину, а он меня выгонит. — Голос Насти стал слезливым. — Если ты хочешь видеть меня выпоротой — выпори сам! Я согласна! Только не рассказывай ей про то, что я применяла силу. Ведьма видит, если кто-то врёт, но её можно обмануть. Надо чтобы она сама не знала, что спрашивать.