Князь вышел из шатра и увидел, что вокруг него неизвестные люди, а его дружинники достают мечи.

Глеб тотчас обнажил свой клинок и обратился к ворогам.

– Кто вы такие? Почему хотите битвы с нами?

– Муромцы, – услышал Глеб голос Горясерда, – бросайте оружие. Вы знаете, что вы нам не чета. Мы – лучшие воины киевской дружины, и мы вам не враги. Мы враги только лишь князю Глебу.

Муромцы несколько оробели. Врагов было в несколько раз больше, да и по вооружению они были явно не просто лиходеи. Несколько дружинников бросили оружие, а остальные опустили мечи.

– Коли не прольёте нашей крови, то вернётесь по домам, – продолжил Горясерд, видя, что муромцы намерений умереть в безнадёжной схватке не проявляют.

Князь Глеб понял, что боя не будет, и, вонзив свой меч в землю, пошёл в шатёр, где опустился на колени и стал молиться.

Горясерд вошёл вслед за ним, увидел молящегося князя и негромко проговорил:

– Княже, после молитвы тебя лишат жизни. Понимаю, что это не так-то легко, но всё же не затягивай. Я не хочу убивать человека, который молится перед смертью.

Сказав это, Горясерд вышел из шатра. Тут к нему подошёл Торчин, тот закуп, кто готовил еду.

– Боярин, – кланяясь, проговорил Торчин, – убить безоружного – дело, не красящее воина.

Горясерд недобро посмотрел на муромца. Можно подумать, я рад такой доле, подумал киевлянин.

– Чего ты хочешь? Такова воля князя Святополка!

– Но зачем же вам, славные воины, её исполнять? Я хочу тоже проявить свою любовь к новому государю князю Святополку. Позволь мне лишить его жизни, и пусть все об этом знают.

Горясерд посмотрел на Торчина и ухмыльнулся.

– Хочешь ручки в крови испачкать, чтобы озолотиться?

– Хочу, боярин! Мне ведь страх как хочется сослужить службу князю Святополку и тебе. Не могу я в закупах ходить!

– И вот так возьмёшь и убьёшь своего государя?

– Без всякой жалости. Я это чувство вообще потерял.

– А веры ты какой?