– Он своего государя прирезал, во всяком случае, так Горясерд сказал, – произнёс боярин Талец, – но стряпня у него и впрямь чудесная, а всё потому, что он туда травы разные кладёт для аромата.

– И ещё потому, что он, как и наши предки, считает, что чревоугодие – это не порок, а достоинство. Угождать своему пузу не зазорно. Во всяком случае, храбрости это не убавляет. В старину все чревоугодием занимались. Это теперь – то нельзя, тогда нельзя, а раньше всё было можно.

Князь Святополк негромко хлопнул ладонью по столу и указал своим ближникам, которым, видимо, хотелось поговорить о том, что в стародавние времена всё было и лучше, и правильней, на стоящие на столе фигуры.

– Наши силы в четыре раза превышают силы князя Святослава, но на виду стоит всего лишь пятая часть. Коли начнётся бой, то тогда конники, что спрятались за холмами, первым делом обрушатся на правое крыло сил Святослава, а отряд, что схоронился в леске, погонит его людей к реке. Кто знает, что это за река?

– Она зовётся Стрый, – сказал воевода Ляшко.

– Вот там и перебьём всех его людей, – закончил князь Святополк.

– А что, если князь Святослав, – спросил боярин Талец, – вместо того чтобы выйти супротив нас, постарается нас в ночи обойти и побыстрей прорваться в Венгрию?

– Не сумеет, – с улыбкой произнёс воевода Ляшко. – Я такое место занял, что ему нас не обойти. Только если он бросит свою дружину и сам, один или с несколькими ближниками, постарается пробраться, то у него есть шансы. И то только если на наши разъезды не попадётся. Но без дружины он и не князь.

Путша и Талец согласно кивнули, а после Талец как бы сам себе под нос проворчал:

– И чего ему в Искоростени не сиделось? Власти взалкал, вот и жаждет иноплеменников привести.

– Верно, – подтвердил Путша, – или власти хочет, или страх его подгоняет, чтобы он свой удел оставил.

В шатёр вошёл молодой ратник, один из тех, кто раньше служил князю Борису, и, поклонившись князю, встал.

– Чего молчишь? – спросил воевода Ляшко. – Ты здесь не у князя Бориса на службе. Говори сходу, чего надобно и для чего пожаловал. Мы греческие раскланивания не очень ценим.

– Князь Борис тоже не любил, – сказал воин, – я прибыл из дозора. Видел дозорных князя Святослава. Они сказали, что Святослав движется прямо на нас, так как иной дороги нет, и что князь Святослав хочет с тобой свидеться.

– Ну чего, княже, – сказал Путша, – будем ждать твоего родича. Дай Господь ему благоразумия!

– Это точно, – отозвался боярин Талец, которому явно не хотелось участвовать в этом бою, – может, всё миром кончится.

Холодный ветер пронизывал насквозь сидящего на коне князя Святополка. Рядом с ним был только Путша, а всего в ста метрах стояла выстроившаяся для боя дружина. Как и было условлено, большая часть сил Святополка укрылась и на виду было не очень много воинов.

Князь Святослав Древлянский выехал вперёд с двумя юношами, которые, видимо, были его старшими сыновьями, тоже оставив за спиной свою рать.

– Князь Святополк, почему ты преградил мне путь? Чего ради нам с тобой биться? Дай мне проехать!

– Князь, – ответил князь Святополк, – я удивлён тому, что ты, оставив удел, вверенный тебе моим дядей князем Владимиром, хочешь искать себе счастье на чужбине.