– Торчин, – обратился Глеб к человеку, который привёл Горясерда, – пусть два десятка витязей из моей дружины седлают коней. Ты тоже едешь со мной, так как кто как не ты умеет готовить так вкусно и быстро. Мы выезжаем сегодня же.

Торчин кивнул, поклонился князю и вышел из покоев.

– Если мой отец при смерти, то значит, надо спешить. Кто знает, сколько ещё часов проживёт мой родитель, а мне ехать до Киева неблизко.

Горясерд не знал, радоваться ли такой поспешности Глеба или нет. Ему предстоял нелёгкий путь до Киева.

Князь словно угадал мысли Горясерда.

– Ты замёрз? Иди к очагу и погрейся. Через два часа мы выезжаем.

– Благодарствую, княже, – отозвался Горясерд, тут же направившись к очагу.

– Принесите ему медку горячего, – распорядился Глеб, – пусть согреется!

Дождь совсем размыл дороги, и проще ехать было по траве, которая хоть и оставалась до времени зелёной, но никто уже не обманывался – лето ушло и осень вошла в свои права. Глеб с малочисленным отрядом двигался быстро, делая остановки лишь для еды и для кратковременного сна.

Ехать в Киев прямой дорогой через брыньские леса в такое время года было бы безумием, да и вообще любой путь по землям вятичей небезопасен. Там либо блудить будешь до весны, либо сгинешь. Всё в лесах да в чащобах. Поэтому решили ехать пусть и более дальней, но куда более быстрой дорогой через Смоленск.

Куда он так спешит, злобно подумал Горясерд. Не хватало ещё расшибиться и шею себе сломать. Но с другой стороны, понятно – хочет хорошим сынком перед батюшкой быть. Наверное, Ростов желает получить, но нет, не знаешь ты, князёк, что он мне обещан. Вот я, как приеду в Ростов посадником, так тотчас отправлю посланника в Рим и буду просить себе не просто священников, а попрошу епископа, а потом… Горясерд испуганно огляделся, словно боясь, что его мысли может кто-то подслушать. А потом этот епископ объявит меня не просто посадником, а князем.

– Княже, лошади уморились! Надо бы остановиться!

– Некогда! Давай ещё немного проедем, а после пересядем на заводных коней и продолжим путь. Я хочу к Смоленску сегодня приехать.

Смоленск – земля князя Станислава Владимировича. Интересно, а к нему Святополк послал кого или Станислав и понятия не имеет о смерти отца? Хуже, если не только имеет, но и Глебу скажет. Что ни говори, а людей у князя куда больше, чем у него. Коли случится сеча, быть ему побитым.

Правда, всегда можно сказать, что он выехал, пока ещё князь Владимир был жив. Сразу ведь Глеб и не разберётся, а лишать жизни посланника – страшное бесчестие.

В этот момент Горясерд увидел, как князь, несясь во весь опор на уже уставшем коне, направил его прямо посередь лужи, совсем не разбирая дороги. Уставшее животное, разбрызгивая в разные стороны воду и грязь, даже не сбавило ходу, но когда уже почти выбралось из лужи, поскользнулось и упало.

Все тотчас стали останавливать коней, а споткнувшийся конь Глеба сразу поднялся на ноги. К счастью, князь не зацепился ногой в стремени. Глеб встал, стиснув зубы, чтобы не закричать.

– Княже, как ты? Ногу не поломал?

– Господь милостив! Нога цела, только ударился больно.

– Ты в седле ехать сможешь? – спросил Торчин. – Тут до Смоленска недалеко. Лучше не гневить судьбу, а от Смоленска отправиться по реке.