– Не хочу, – перебил Илья. – Мне так нужно, понимаешь?

Он мог бы рассказать о том, как сводят его с ума пустые комнаты, как давит на сердце кладбищенская тишина: два холмика рядом, два креста, два снимка. Как мучают бесконечные «не»: не уберег, не спас, не разглядел, не успел… Мог бы, но не стал.

Миша помолчал немного и сказал:

– Раз решил – езжай. Но чтоб был на связи каждый день!

– Звучит как угроза.

– Это и есть угроза, болван. – Друзья обнялись. – Ты знаешь, я всегда рядом. Даже если далеко.

Спустя минуту они вышли на лестничную клетку. Илья прикрыл дверь, повернул ключ в замке. Подержав связку в руке, отдал ее Мише, которого попросил присматривать за квартирой.

Они вышли из подъезда и направились к машине, за рулем которой сидела Леля. Увидев их, она улыбнулась и помахала рукой.

– Кстати, чуть не забыл! Семен Ефремович опять звонил, – сказал Миша.

Илья связался со старым ученым, как только смог, рассказал, что случилось, и с той поры тот периодически звонил, просил Мишу и Илью приехать. Старик был рад, что все благополучно завершилось, хотя, кажется, сомневался, вправду ли страшное позади. Ему хотелось поговорить, узнать подробности, но у Ильи не было сил на такие беседы, так что он постоянно отговаривался.

– Я сказал, что ты уезжаешь, и он сначала переполошился, а потом сказал, что это правильное решение.

– Почему, интересно?

– Сказал, если судьба по какой-то причине стала кардинально меняться, если человек раз за разом сталкивается с необъяснимым, тому есть причина.

– То же самое можно сказать о тебе, – справедливо заметил Илья.

Они уже дошли до машины, но не спешили садиться в нее.

– Старик так и сказал: это касается нас обоих.

– Он что, думает, случится еще что-то? – поразился Илья.

Миша усмехнулся.

– Этого он не говорил, побоялся, наверное, что я слишком сильно обрадуюсь. Семен Ефремович считает, что в таком случае опасно цепляться за устоявшуюся жизнь, желая оставаться в прежних берегах. Надо перестать сопротивляться, не бояться перемен и позволить судьбе куда-нибудь тебя вывести.

– Ребята, прошу прощения, что прерываю, но самолет ждать не будет, – сказала Леля, опустив стекло.