Ты знаешь, что будет в 1948 г? – с иронией спрашивает. У нас завелся Пророк!

– Я общаюсь с бывшими легионерами, советскими, лишенными гражданства, после выезда из страны и регулярно читаю Коль Ха-ам, газету КПИ.

– И что такое пишут в коммунистической газете? – восклицает он удивленно-издевательски.

– Кто всю жизнь прожил в СССР хорошо умеет читать между строк, что власти хотят сказать, даже если это прямо не сказано. Разрешите прочитать, – спрашиваю и достаю вчерашний номер: "Разоблачение группы театральных критиков, ударами в спину стремящихся свалить растущую советскую драматургию, оболгать и дискредитировать все лучшее, что было ею создано, – дает новые силы и веру не только нашим драматургам, но и каждому деятелю науки и искусства. Группа гурвичей и юзовских организованно, заранее выработанными методами всеми силами пыталась опрокинуть все ценное и самобытное в русской литературе, пустить под откос то, что несут народу передовые советские драматурги. Более того, они осмеливались поднять руку на Горького, пытались заглушить трубный голос Маяковского…

Группа воинствующих двурушников-космополитов…", – и дальше в том же духе…

– Звучит как донос, – говорит он озадаченно. – Но ведь здесь нигде не прозвучало слово «еврей» или, тем более "израильтянин".

– Тут прозвучало обобщение про "гуревичей, юзовских и космополитов". Космополит – это…

– Не надо, – перебивает он меня, – я знаю.

– И все это прекрасно ложиться на обострение отношений США и Англия против СССР. С проблемами в Германии, разговорами про Железный занавес и не желанием СССР выводить войска из Ирана.

– И все-таки именно эти слова и не звучали, хотя и можно рассматривать как какой то намек – предупреждение.

– Советским людям обычно намека достаточно. Компания будет усиливаться, пока сверху не скажут: "Хватит!" И вообще, – я замялся…

– Договаривай уже, раз начал…

– Это ведь читают не только в СССР. Даже у нас, в Израиле, дословно перепечатывают. Если не хочешь чтоб назвали антисемитом, зови жида космополитом.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Смотри, будем считать, что работу ты сдал. Но я запишу, себе эти твои предположения и дату. Если 1 января 1949 г, еще не будут разорваны дипломатические отношения между СССР и Израилем, ты принесешь бутылку хорошего коньяка, прямо сюда.

– Я ведь только высказал догадку, – ответил я, – И хотелось бы обратного. Если я прав…

– Ты, сделал анализ на будущее, как и требовалось для сдачи работы. За свои слова надо отвечать… И не надейся, что я тебе поставлю. Это не спор, а положительную оценку ты получил – авансом… Да, ящик коньяка можешь получить с херутовского А-машкиф, за удачный афоризм. Им должно понравиться.

Впервые за пребывание в Израиле я не был загружен с утра до ночи. Никуда не надо было бежать и ждать телефонного звонка. Это был почти курорт. Каждый вторник я покупал два билета в кино. В восемь вечера мы одевались, в четверть девятого уходили из дома. В кинотеатрах шла дикая смесь из трофейных немецких, американских и советских фильмов. До Ани иногда просто не доходили отдельные моменты, приходилось с серьезным видом пояснять, почему это летом у разговаривающих офицеров пар изо рта идет или с чего вдруг политрук раскомандовался. С музыкальными фильмами было проще. Тут сразу понятно, что сюжет существует только чтобы спеть и станцевать.

Особенно приятно было, что удалось снять маленькую двухкомнатную квартирку из спальни и столовой, с крошечной кухней и не было необходимости каждый день сталкиваться с ее родителями. Нет, люди они вообще-то неплохие. Но любовь тещи к зятю и наоборот измеряется километрами. Чем дальше, тем лучше. При всем их левом социализме и отрицании религиозного, свадьбу им хотелось, как положено, с раввином и прочими вещами. Со мной у них явно на этой почве был облом. Вроде и человек неплохой, но все же что-то не то.

Жили мы в квартале Мекор Барух, на северо-западе Иерусалима. Это была моя первая настоящая квартира в жизни. Никогда еще не приходилось жить без соседей и общей кухни с постоянными криками и руганью по поводу того, кто что неправильно сделал и чья очередь мыть места общего пользования. Закрываешь дверь, и можно не ждать вопля дежурного по казарме.