- Нет, - делаю горький глоток.

- А Ира уже и на пробежке была, - он громко зевает. - Совсем мозгов нет. Вчера с лестницы навернулась. Явилась щас как после олимпийский игр, с медалью за первое место по легкой атлетике.

Пью кофе, смотрю ему спину.

Он ничего не подозревает, болтает со мной, из хлеба делает румяные тосты.

А я себе даже ответить не могу, что случилось в парке. Наваждение, аффект, приступ похоти, слабость, или как это назвать, когда против желания ты раб, видишь цель и без тормозов таранишь ее, зная, что хуже делаешь, что потом будешь за краткий порыв, одиннадцать минут страсти расплачиваться годами воспоминаний и ломаться внутренне, снова.

- Да короче, - Никита оборачивается, садится за стол напротив меня. - Не перевоспитать ее уже. Упертая. Как дети, - он улыбается.

- Любишь ее?

- У нас в последнее время не все гладко, - ножом он размазывает по тосту плавленный сыр. - Но да. Люблю. Она прелесть. Ей бы красный цветок в волосы. На цыганку будет похожа, юную, которая против устаревших традиций табора прет. Сериал такой был старый, бабушка моя смотрела.

- Не на цыганку, - машинально поправляю. - У нее мать арабка.

Никита в удивлении вскидывает брови.

Смотрим друг на друга в упор, не мигая, мирно жужит холодильник, кухню заливает солнечный свет, а я чувствую себя как на дуэли, словно мы вот-вот перестреляемся, чтобы заявить права на ее сердце.

Кажется, у него в кабинете есть ружья.

- Цвет кожи, волос, разрез глаз, - перечисляю и отставляю в сторону чашку с недопитым кофе.

На ум идет легендарный роман о любви и мести, в котором герой из простого марсельского рыбака превратился в сказочного богача, добрая сказка. В той истории граф ничего не ел и не пил в доме, которому собирается принести зло, в доме врагов.

А Никита никогда не станет мне другом, бессмысленно самому себе врать, он враг мой, с ним моя любимая женщина, и зло я ему уже принес, полчаса назад.

- А про мать Иры откуда знаешь? - Никита с хрустом откусывает тост. - Она нас не знакомит, вообще, о ней не говорит.

- Олеся что-то рассказывала, - поднимаюсь из-за стола. Поправляю наручные часы. - Ладно, поеду я.

- А Олеся? - спрашивает он с набитым ртом.

Олеся.

Моя невеста.