Книги

Дракон моих кошмаров, или Не злите Ведьму

22
18
20
22
24
26
28
30

Что ж. Пусть будет по-плохому.

Мой каблучок смачно врезался в его ногу, вынуждая несостоявшегося жениха ослабить хватку и скорчиться от боли.

Я тут же юркнула в сторону, на безопасное для себя расстояние.

– Ненормальная! – выпалил Эзер.

– Еще какая! Держись подальше! – предупредила я, чтоб неповадно было руки распускать.

– Давай только без всплеска ненависти, если не хочешь меня убить, – поспешно попросил дракон.

– Заманчивое, конечно, предложение. Жаль, что нереализуемое, – театрально вздохнула я. – Впрочем, я и так нашла способ от тебя избавиться, – добавила я, поднимая со стола тот самый листок, что кинул Эзер, и важно развернула его перед драконьим носом.

Лазурные глаза пробежались по строчкам и мигом потемнели.

Лист вспыхнул синим, необжигающим пламенем прямо у меня в руке и осыпался пеплом на каменный пол.

– Нет, – непреклонно отрезал дракон. – Не принимаю. И думать забудь.

– Тебе и не надо принимать. Ректор уже подписал, а я запечатала, – сообщила я, шепнула заклинание, и пепел обратился в бумажный лист. – Это просто формальность, которую я должна соблюсти, уведомив тебя.

– Раз уж зашла речь о формальностях, то ты должна знать, что по закону можешь уйти только через три недели, – выдал Эзер.

Вот же гад проворный. Прав. Согласно закону, придётся работать в двух местах по полставки до окончания срока старого договора.

Но кто сейчас эти условности соблюдает, скажите мне на милость? Неделя максимум, и то только ради того, чтобы дела свои другому передать!

Но мне и дня на это хватит! Всего-то в полки потыкать и сказать, где что стоит.

– Вот что тебе с этого, а? – Я разозлилась.

Ну сколько можно играть с чужими жизнями?! Неужели так сложно просто отпустить?

– Уже говорил. Хочу вернуть свою невесту и будущую жену, – озвучил Эзер старую как мир балладу. Но грудной голос и взгляд, затуманивающий целый мир, опять стремились раскрошить мою броню.

И самое обидно, что у Эзера это получалось.

Я знала, кто он. Знала, что это игра, и потому становилось в два раза больнее.