— Ты хотя бы не считаешь меня сумасшедшей?
Тюльпан не ответил. Просто неподвижно лежал на земле и наблюдал за догорающими углями. Когда пламя, наконец, погасло, и где-то рядом послышался громкий крик филина, Лела резко вздрогнула.
— Ты боишься темноты?
— Совсем немного… у меня на родине ночь была ужасной порой. Ночью в пустыне просыпаются хищные твари. Ночью всегда с новой силой разгорается война между Кукловодом и Хранителями. Нам ещё повезло, что монастырь находился вдали от мест обитания крупных стай чудовищ и боевых действий. Представляю, каково ночью тем, кто живёт в центральной Галеане. Когда опускается тьма, мы больше всего на свете ждём нового восхода солнца. Солнце — это жизнь, пища и безопасность. Не зря оно вот уже тысячи лет неизменно является символом моей страны.
— Вот оно, как, — Тюльпан вдруг удивлённо поднял брови, — Как у вас с этим всё просто и понятно. А вот на флагах и гербах моей страны почему-то уже давно красуется какой-то странный Дракон и его спутница — волчица.
— Кто такой этот Дракон?
— Никто этого уже толком не знает. Судя по легендам, он когда-то оберегал империю и вёл её к процветанию. Говорят ещё, он был мудрым и справедливым. Заботился о счастье, безопасности и достатке своих подданных. В Риме и других крупных городов есть ещё огромные статуи, созданные в его честь.
— А кто такая волчица?
— Просто сильный и жестокий хищник, не знающий жалости и сострадания к своему врагу. Даже не знаю, почему она стала одним из наших символов. Может потому, что мы, на самом деле, очень похожи на неё, — проговорив это, Тюльпан резко замолчал и какое-то время лишь с грустью смотрел в сторону хижины своего учителя, — Мы часто бываем такими же жестокими, недоверчивыми и беспощадными. Вся Римская империя — это лишь одна, сплошная, огромная стая волков готовых, сожрать слабого и без колебаний вцепиться в горло друг друга.
— Теперь ясно…
Лела с грустью посмотрела сначала на своего невольного спутника, а затем на давно уже потухший костёр. Ночь была сырой и холодной. Заметив, что девушка вся продрогла, Тюльпан бережно укрыл её плечи своей тёплой курткой. Та поблагодарила его едва заметным кивком головы. Спать совсем не хотелось. Слишком много тревожных мыслей кружилось сейчас в её голове.
— Скажи мне правду… если те, кто похитил твоего учителя, предложат обменять его на меня, ты согласишься?
— Да, — сказав это, Тюльпан вдруг смущённо отвёл взгляд в сторону, — Я слишком многим обязан этому человеку, чтобы сейчас бросить его в беде. Извини, но у меня нет другого выхода. Мне придётся согласиться на обмен, если только наш чёртов правитель Фалангус или кто-то другой ещё раньше не отнимет тебя у меня.
Полдень. Яркое солнце на небе, проникающее внутрь сквозь большие, витражные стёкла. Огромный, шикарно обставленный обеденный зал с мраморными колоннами, мягкими коврами, вазами и картинами. Музыканты, прислуга, охрана с позолоченными саблями и танцовщицы в тонких шёлковых одеяниях. Блеск, изящество и отменный вкус. Поистине, восточная роскошь и великолепие этих покоев способны были поразить кого угодно.
В центре, за огромным столом сидел хозяин. Непринуждённо дегустировал вина и наблюдал за танцовщицами. Один из самых богатых и влиятельных людей во всей Римской империи. Правитель Греции и Константинополя, глава дома Адриапитосов, великий и неподражаемый герцог Сайрус Адриапитос.
С виду, это был мужчина лет пятидесяти. Среднего роста, худощавого телосложения, с короткими седыми волосами и аккуратной бородкой. Поначалу, его даже можно было принять за какого-нибудь старого, доброго учителя литературы или философии. Вот, только… его глаза: холодные, хитрые и расчётливые. Своим взглядом он, как будто, видел человека насквозь, читал его мысли, чувствовал его эмоции, знал все его действия на несколько ходов вперёд.
О проницательности Сайруса, поистине, слагались легенды. Благодаря его особому, необъяснимому чутью, а также способности безошибочно выбирать союзников и извлекать выгоду абсолютно из любой ситуации, дом Адриапитосов, окружённый со всех сторон врагами, не только выстоял, но даже продолжал процветать и сохранять завидную стабильность вот уже долгие годы. Секрет был довольно прост. Нужно всего лишь вести тонкую дипломатию и сеять вражду между возможными соперниками. В этом Сайрус был просто неподражаем. В результате дом Адриапитосов, не располагающий сильной сухопутной армией, умудрился уже которое время избегать территориальных потерь и крупных, разорительных войн в своих владениях. Разумеется, здесь не могло обойтись и без прекрасно организованных тайных служб. Агенты Сайруса, разбросанные по всей Европе и Ближнему Востоку, всегда были его глазами и ушами. Он знал всё, начиная от численности, вооружения и дислокации армий своих соседей и заканчивая тем, сколько любовниц в своей постели имел каждый король, шах или император.
Кроме этого, Адриапитосы всегда умели блестяще вести финансовые дела и поэтому никогда не знали недостатка в деньгах. И хотя Константинополь не располагал такой же мощной промышленностью, как другие крупные европейские города, это не мешало местной аристократии процветать и купаться в роскоши. Главным источником прибыли здесь была торговля. Крайне удачное место на пересечении Европы и Азии, а также Чёрного и Средиземного моря, конечно, играло здесь свою роль. Но даже столь выгодное положение было бы просто пустым звуком без тонкой внешней политики, досконального знания рынков и виртуозного управления товарными и финансовыми потоками. В этих вопросах Адриапитосы, поистине, не знали себе равных. Понятно, что секретные службы герцога и здесь играли свою важную роль. Вести бизнес с помощью: угроз, шантажа, компроматов, воровства ценной информации и даже убийств было вполне в их духе. Это вовсе не противоречило нравам и порядкам общества, в котором они жили. Но всё же главным козырем в руках семейства были прочные связи в высших эшелонах власти. Благодаря тому, что Сайрус, восемнадцать лет назад умудрился так удачно усадить на императорский престол своего старшего сына Иви, его торговые и промышленные компании имели всевозможные льготы, привилегии, а также полное освобождение от налогов почти на всей территории империи. Золото текло в казну Адриапитосов нескончаемым потоком, а их богатству и благополучию, зачастую, завидовал даже сам великий герцог Северной Италии — Лектор Кардини.
Но несколько месяцев назад, ситуация вдруг резко изменилась. Свержение Иви Ленивого спутало Адриапитосам все карты. Мало того, что новый правитель Фалангус уже отменил все их прежние привилегии, так он ещё и, на самом деле, заговорил о своём желании, навести порядок в налоговой сфере. Поначалу он собирался обложить равными и «справедливыми» налогами свою личную императорскую Римскую область, а затем и всю остальную империю. После прилюдного объявления себя драконокоронованным, он мог творить в стране всё, что ему только вздумается. Никто не смел ему перечить. Даже ненавистная всеми налоговая реформа, которой ещё недавно пугали народ, сейчас воспринималась с должным уважением и пониманием. Разумеется, весь этот новый расклад не мог устраивать Сайруса и всё его семейство. Возникла проблема, и её необходимо было решать. Чётко и без промедления. Именно так Адриапитосы всегда и старались действовать.
Когда Сайрус, наконец, увидел в дверном проёме высокую и статную фигуру своего младшего сына Велиана, он неторопливо поставил на стол бокал с вином и трижды громко хлопнул в ладоши.