Книги

Дорога сильных. На пороге мира

22
18
20
22
24
26
28
30

Прутик зацепил левую щеку, та загорелась болью. Поморщилась, тронула ладонью, чувствуя влагу на пальцах. Кровь что ли? Вот же…

— С Виктором спелся, да? — прошипела девушка. — Он тоже порой мастер дурацких вопросов бывает.

— Так зачем?

— Я уже говорила.

В живот ударило воздушным потоком и так приложило о стену, что едва меч не выронила.

— Ну?

Линда оскалилась, прорычала на выдохе:

— Нравится мне ваша гьярра, сил нет! И гьярравары нравятся, и мир этот ваш гребаный… ох!

В один удар сердца тэн Рейнар надвинулся, схватил за руку, и меч вывернулся из ее ладони. Мужчина сгреб за волосы, дернул назад, и хрустнуло в шее. На глаза навернулись злые слезы.

— У тебя может быть дом! — рыкнул он ей в лицо. — Муж. Дети. Жизнь, достатка полная. Ты женщина, твоя сила в другом. Так зачем тебе это все? Что ведет тебя — страх или страсть?

— Упрямство ослиное, — раздалось за спиной гьярравара. — Рейнар, ты решил добить ее? Доделать то, что Лусару не удалось?

— Не лезь ко мне и моим людям, Снур, — пророкотал гьярвен, и тихая ярость в голосе заставила Линду вздрогнуть.

Мужчина отпустил ее, и девушка неловко потерла шею. Обидно и больно. И чего он добиться хотел? Что услышать? В пору Снуру спасибо сказать, что прервал, но что-то… не тянет.

— Я и не лезу. Провожу только. Ночь. Девицам одним ночью гулять не стоит.

Он смотрел на Линду так, что хотелось отряхнуться и спрятаться за широкую спину Рейнара. Но девушка лишь вздернула нос, отвечая на наглый взгляд своим пренебрежительным.

— Она и сама доберется.

— Да?

Снур оскалился, и она подумала вдруг, что не хотела бы оказаться с ним один на один, ни в поединке, ни светлой северной ночью на задворках домов.

Что там Рейнар говорил? «Страх или страсть»? Огня в ней столько, что на двоих хватит. И насчет гьярры она не врала, как и насчет восхищения умелыми воинами. А страх… не признаваться же, что она боится слабости. Быть мягкой и бессильной, покорной воле мужчины… да от одной этой мысли она вздрагивает и стискивает кулаки. И обещает себе: никогда, ни за что. Лучше не жить вовсе, чем жить — так.

— Спасибо, помощь мне не нужна.