Тот будто завороженный глянул на крупный камень в массивной стальной оправе. Качнул головой.

— Опасно, слишком много здесь силы. И вам это не поможет.

— Делись давай, ей хуже уже не будет.

Маг молчал, сверлил взглядом. Витька шагнул ближе, сказал тихо:

— Если она умрет, тебе это никто не простит. Никогда. Сколько память ни правь. И кто тогда будет врагом? Разве торийцы?

И добавил, протягивая руку, сжатую до того в кулак:

— Давай уже, ну!

В ладонь лег амулет, теплый и тяжелый, и Виктор бросился обратно. На лбу Ритки блестели капельки пота, косы упали вперед, но девушка, ничего не замечая, давила и давила на грудь подруги, считала, командовала Олегу и щупала пульс в перерывах.

— Держи.

Маргариту при виде камня аж передернуло.

— Убери эту гадость! — выкрикнула она. — Не мешай, Вик! Мы… сейчас…

Она куснула губу и вернулась к работе.

— Просто попробуй. Возьми и влей силу, как Одрику, только разрядом.

Девушка переменилась в лице, в глазах зажглись по очереди понимание, надежда, сомнение.

— Дефибрилляция?

— Типа того.

— Я… не знаю, — выдохнула Марго. Пальцы ее на миг вцепились в рубашку Линды, словно в спасательный круг, но тут же ладони снова легли друг на друга и продолжили надавливания. — Не знаю. Что это за штука… и как с ней работать… вдруг она только берет? Вдруг мы сделаем хуже?

— Некуда хуже, — отрезал Виктор. — Ты ведьма и врач, у тебя все получится.

«Ты же не дашь ей умереть, правда?»

Хотел сказать, но промолчал, сунул только злосчастный амулет в руки. Ритка вдохнула и выдохнула, камень нацелился на ложбинку между грудей Линды.