Застыли, уставившись друг на друга. Близко, очень близко. Непослушные рыжие пряди возле лица, распахнутые в удивлении глаза, чуть приоткрытые губы. Биение пульса девушки под его пальцами — рукава рубашки закатаны, обнажая нежную кожу… будто приглашая огладить ладонями. И запах: ромашка и полынь, и капелька медового донника — совсем как степь, нагретая жарким летним солнцем.
Черт, и что у него в голове?!
Линда уперла ладони в живот, толкнула легонько, и он будто очнулся. Шагнул назад, нервно хмыкнув. Во взгляде рыжей светился… интерес?
— Не надо так, — шепнула она. — А то подумаю лишнее, потом отвечать придется… ожиданиям моим соответствовать.
Скользнула мимо него, загремела посудой. Витька поворошил угли в очаге, подкинул щепы и веточек покрупнее. Глянул на ее спину. Фигуры под мешковатой рубахой и штанами не видно, волосы стянуты веревочкой, но часть выбилась и распушилась огненным ореолом.
Нет, ну и что на него нашло? Да, красивая, интересная, но… не время, не место. Отвлекся от мыслей о Мие, называется!
Девушка, не оборачиваясь, промурлыкала:
— Вик, ты не знаешь, может, грен Лусар в воду что-то добавляет? И местным и… не местным тоже.
Ну не зараза ли?
— Ты его, главное, не спрашивай. А то добавит, эксперимента ради.
— Лады.
Маринина стряпня хоть и не шла в сравнение с Риткиной, но с голодухи показалась дивно вкусной. Марго от еды отказалась, Тимур поклевал немного, морщась каждый раз, как приходилось открывать рот. А Мия все смотрела то на парня, то на девушку и кривила губы, пытаясь сдержать улыбку. Витька подмигнул, призывая в сообщники, и девочка серьезно-серьезно кивнула.
Южный ветер принес в деревню лето, полное зелени, запахов и птичьих трелей. Солнце, как заведенное, каждый день заливало лучами двор, сквозь окна и открытые двери пробираясь в дома. Настроения царили совсем несерьезные, девчонки цвели, парни их подначивали. С местными полторы недели уже не было ни стычек, ни прочих «острых» моментов. Они и раньше не торопились идти на контакт, а теперь ребят будто сторонились.
А Йон с товарищем, имя которого Линда так и не узнала, из деревни уехали. «К дальним родственникам», как сообщили ребятам. Тимур нахмурился, стискивая кулаки, Витька скривился, а остальные приняли как данность.
И забыли про них.
Жизнь джеррцев вошла в колею, наполнив дни работой в поле и на заготовках, бесконечной возней в домах и маленьких огородах, охотой, уходом за козами и прочей скотиной. Ребят тоже занимали с утра и до ночи, только совершенно иными вещами.
Уроки джерра и эйлата, грамота, рассказы про быт, обычаи и законы. Травничество и основы магии — для всех, — и углубленное их изучение для «избранных». Два урока верховой езды и три вылазки в лес, на «полевые» занятия. Времени на дежурства по кухне, стирку, уборку и прочие бытовые дела почти не оставалось, и Хильда пообещала выделить пару девушек в помощь.
Они и вправду прибыли — уже дней через пять. Трое: две светловолосые джеррки среднего возраста, и одна помоложе, темненькая и симпатичная, чем-то похожая на Ивара, уроженца Лиосса. Приезд стольких женщин разом всколыхнул живой интерес в мужской компании. Но… старший маг быстро интерес этот остудил, заявив, что прибывшие хоть и тиры, то есть, рабыни, но приехали они по делу, и вообще, собственность грена.
Линда не могла определиться со своим отношением к рабству в этой стране. Конечно, сам факт был ужасен, и мысль о том, что один человек может владеть другим, вызывала злость и отторжение. И все же, тиры здесь обладали правами несколько большими, чем рабы, например, в Таэллии, сердце Империи. Джерр, дикий край бесконечных лесов, озер и гор, во многом был свободнее прогрессивного мира.