— Ну а зачем тогда деньги? Я же не дама платья на каждый день покупать. Они для дела, вот на дело их и пущу.

— Но у тебя же есть любимая жена? Как же она. На территорию Академии её не пустят, — недоуменно проговорил барон.

— Есть. Три.

— Что три?

— Три жены, — усмехнулся я, — так что хорошо, что не пустят.

Наступило неловкое молчание.

— Ты же дворянин. Как ты мог допустить такое? Они же страдают, — в голосе барона сквозило возмущение.

— Ой, Ул! Я тебя умоляю. Не знаю, как так получилось?! Само как-то вышло. А страдают, это ты зря. Все очень даже счастливы, — вспомнив о Милёнке, добавил, — почти все.

— Всё равно, я не представляю, как можно любить сразу троих? Это невозможно!

— Достаточно того, что они любят меня, — криво усмехнулся я.

— Так ты их не любишь? — мне импонировал этот бесхитростный парень, моего возраста с понятиями тринадцатилетнего подростка.

— Ну почему? Люблю. Как умею.

— Просто ты не встретил ту саму… Единственную!

— И слава богу! Спокойней проживу.

Ульрих замолчал, думая про своё. Я вспомнил Милёну. По-свински я с нею поступил. Она просто влюбилась, а я ей со всего маху, да физиономией об асфальт. Верней не я… или всё же я? Действительно, три дня, считая этот, до экзаменов в Академию, а дел невпроворот. Плюнуть на все и уехать в столицу? Собственно имея порталы, можно будет туда-сюда мотаться. Не сахар, конечно, перестраиваться каждый раз под новые проблемы, но другого выхода нет.

— Почему у тебя три женщины, а я от одной не могу ничего добиться? Что во мне не так? — спросил молодой барон.

— Мозги.

— Не понял, — Ульрих даже приотстал, потом понукая коня, поехал опять рядом со мной.

— Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, — ответил я барону словами кого-то из великих.

— Ты думаешь?