Когда они прощались у ресторана, Гонзалес вдруг сказал:

– Приятно думать, что все же есть одна женщина, которую ты не можешь поиметь. Та рыженькая не станет отказываться от своего супербогатого парня, хоть он и поколачивает ее время от времени, ради патрульного копа. Так что без этой крошки тебе придется прожить, Додж.

Гонзалес оказался прав. Заступив в тот вечер на дежурство, Додж узнал, что Роджера Кэмптона выпустили из-за решетки еще до полудня. Его адвокаты – их было несколько – предложили выдвинуть встречный иск о полицейском преследовании, а мисс Кэролайн Кинг отказалась предъявить обвинение. Адвокаты утверждали даже, будто девушка сожалеет, что обратилась в полицию, что все происшедшее было результатом недопонимания. В общем, спустили все на тормозах.

Додж представлял себе, что так и будет, но все это сильно ему не нравилось, и он не мог этого так оставить.

После дежурства он сказал Гонзалесу, что завтракать не хочет, и направился к дому Кэролайн Кинг. Он как раз парковал машину у обочины, когда девушка вышла за утренней газетой. Выйдя из машины, Додж направился к ней.

– Мисс Кинг?

Заслонившись тыльной стороной ладони от бьющего в глаза солнца, девушка устало посмотрела на него.

– Я – офицер Хэнли.

На Кэролайн были шорты и футболка, ноги оставались босыми.

Рядом с ботинками Доджа, носившего двенадцатый размер, ступни ее казались крошечными, словно бы детскими.

– А, здравствуйте! – отозвалась наконец Кэролайн. – Я не узнала вас без формы.

– Я только что сменился с дежурства. Подумал, что, прежде чем идти домой, надо зайти поверить, как вы тут.

– Все хорошо.

– Но у вас синяк.

Кэролайн легонько коснулась пальцем глаза.

– Ничего удивительного. У меня такая тонкая кожа, что на ней появляется синяк, даже если просто посмотреть недобрым взглядом.

– Но на вас не просто посмотрели! – Это вырвалось, прежде чем Додж успел себя сдержать, и он прекрасно понимал, что выглядит сейчас куда грубее и опаснее того подонка, который посмел ее ударить. Но все же не стал извиняться.

Кэролайн выглядела смущенной и немного напуганной.

– Я не стала предъявлять обвинение, – призналась она.

– Я знаю. Я проверял.