Додж с неохотой убрал в карман блокнот и ручку и последовал за ней обратно в гостиную. Через окно им было видно, как Гонзалес не слишком нежно запихивает Роджера Кэмптона в патрульную машину.

– Ему предъявят уголовное обвинение? – поинтересовалась Кэролайн.

– Обвинение в нападении на офицера полиции, – ответил Додж. – Пойдет ли дело дальше, будет зависеть от меня и офицера Гонзалеса. Но у вас к нему свои конкретные претензии. Вы можете подать в суд. И я очень советую вам это сделать.

– Обещаю, что подумаю об этом, – но, говоря это, девушка старалась не встречаться с Доджем глазами. – Спасибо, что прибыли так быстро.

– Не за что. Именно для этого мы и существуем.

– Я знаю. Но все равно спасибо.

Кэролайн улыбнулась ему подрагивающими губами. Додж не сомневался: как только он уйдет, девушка заплачет. Она едва сдерживала слезы.

– Спокойной ночи, офицер…

– Хэнли. Додж Хэнли. Спокойной ночи, мисс Кинг. – Он кивнул на патрульную машину, на заднем сиденье которой исходил злобой Роджер Кэмптон. – Его не выпустят по крайней мере до утра. Мы не станем торопиться, заполняя бумаги, но все же на всякий случай запритесь.

– Хорошо.

Остановившись на пороге, Додж внимательно смотрел на нее несколько секунд, но так и не смог придумать, что бы добавить к сказанному. У него не было больше убедительной причины задержаться. Пора было возвращаться к своим обязанностям.

– И я думаю, – закончил Гонзалес, – что нам надо туда попроситься.

Додж, слушавший довольно рассеянно, постарался сосредоточиться на том, что говорит его напарник. Их смена закончилась полчаса назад, и теперь они завтракали в небольшом кафе, прежде чем отправиться домой.

– Что-что? – все-таки пришлось переспросить Доджу.

– Да ты меня не слушал! – Гонзалес помешал сахар в стаканчике с кофе ручкой вилки и облизнул ее, прежде чем приступить к поеданию яичницы. – Твои мысли все еще с этой девкой.

– Какой еще девкой?

– Не прикидывайся! – усмехнулся Гонзалес. – Думаешь о той малышке? С рыжими волосами?

Додж с сердитым видом подцепил на вилку и отправил в рот большой кусок картошки.

– Она – не девка!

Улыбка Гонзалеса сделалась шире.