— Мне сказали, что Ваар уехал, — произнесла Алиен, скользнув взглядом по карте на длинном столе.

Фигурки, которые, как она догадывалась, обозначали армию, были сдвинуты в кучу, а не расставлены по местности, так что предмет и итог обсуждений оставались неясными.

— Да. Тала ведь вернулась домой, — откликнулся Дорл ровным, ничего не выражающим голосом, по крайней мере Али не удалось распознать в нем никаких эмоций.

— Я ездила к ней ненадолго.

— Я знаю.

— Неужели это такое важное событие, что тебе и об этом доложили? — дернула плечами она, и Дорл не изменившимся тоном продолжил:

— Важность зависит от подоплеки.

— Не понимаю, о чем ты…

— Понимаешь. Что тебе сказала Рогдана?

Алиен замерла, стараясь унять хаотично заметавшиеся мысли. В общем-то она учитывала вариант, что Дорл может узнать обо всем, и успокаивала себя тем, что ничего предосудительного вообще-то не делает. Хотя конечно предпочла бы оставить все в тайне. Соврать напрямую она ему не сможет — он сразу почувствует, но и промолчать уже не получится.

— Ничего хорошего, — произнесла Али опустив глаза. — Она говорила ужасные вещи. Я даже это повторять не хочу…

— Тогда просто забудь.

— Вряд ли.

Дорл какое-то время молча разглядывал ее, и она отчетливо поняла, что он обдумывает мысль, которая ей не понравится.

— Я не хотел ограничивать твою свободу, Алиен, надеясь, что ты достаточно рассудительна и можешь принимать осознанные, взрослые решения. Но остановить тебя от необдуманных поступков видимо могут только прямые запреты.

Алиен уже открыла рот, чтобы возмутиться, но слова так и застыли на языке. Она перестала панически бояться Дорла, как было когда-то, но даже статус любимой жены и истинной пары не исключал того, что перед ней все еще Верховный альфа, и дерзить ему было все же страшновато. Он продолжал спокойно смотреть на нее, не пытаясь подавить волю и сознание — как умели альфы — и все же Али почувствовала себя так, будто на нее надели кандалы. Но даже в таком состоянии ей хотелось сопротивляться и отстаивать свое «я». Наверное она и впрямь слишком вздорная для омеги. Ей вспомнились слова, однажды сказанные мудрой Найей: «Омеги покладистые, приспосабливаются, и как ты только такая упертая уродилась?».

— Любой поступок, который не нравится тебе, сразу становится глупым и необдуманным, — упрямо пробормотала Али, поднять взгляд, впрочем, так и не решившись.

— В твоем случае умным поступком было делать так, как говорят лекари. Тебе нужна их помощь, Алиен. Я думал для тебя это так же очевидно, как и для меня.

— Я не отказывалась от их помощи.

— Тогда почему вместо того, чтобы постараться забыть об этом сне и успокоиться, как они настоятельно советовали, ты накрутила себя еще больше?