– Прости, я автоматически, – сказала она. – Мне нужно привыкнуть.

– Привыкнешь, – утешила ее я. – Все привыкли.

Я тоже привыкла. Однажды в четвертом классе Лерка заманила меня в кулинарию, у нас как раз открыли около школы. Вот что мне там делать? А она:

– Ну давай зайдем, ну, посмотрим! Мне папа денег дал, давай по одной только пироженке!

Знает ведь, что мне нельзя, а все равно уговаривает. Я тогда подумала: ну ладно, зайду просто с ней. Зашла. Там так умопомрачительно пахло! Я до сих пор этот запах помню, хотя уже три года прошло, раз я в седьмом классе сейчас. И Лерка купила два пирожных. И я не устояла. И съела. Вкусно так было! И ничего со мной не случилось. Вообще! Ну, немного тошнило вечером, но это, наверное, оттого, что много масляного крема. С непривычки просто. Ну и через два дня мне показалось, что у меня температура. Но может, просто показалось! И на следующий день мы опять туда зашли. И через день – тоже. И все было нормально почти, только кашель небольшой по ночам, но мало ли! Что я, просто простыть не могу? А в остальном-то – вообще все хорошо! Я даже подумала, может, я уникум и у меня все прошло? Я ела пирожные каждый день, и Лерка тоже говорила:

– Вот видишь! Все с тобой в порядке! Может, это вообще врачебная ошибка?

Ну не знаю… Мы же в больнице лежали, и мне делали биопсию. Кошмарная процедура, говорят, но я не помню, мне делали под наркозом. Может, я уникальная такая и вылечилась?

В общем, все это длилось неделю. А потом случилось такое страшное, что не могу вспоминать до сих пор. Я пукнула. Сильно. И долго. На уроке, когда отвечала у доски. Это было ужасно. Я так растерялась, что не могла даже пошевелиться. И весь класс тоже застыл и смотрел на меня. Никто не смеялся и не морщился, только смотрели… Тогда я обхватила живот руками, как будто он сильно заболел, сложилась пополам и упала на пол. Я вся сжалась в комок и спрятала лицо, уткнулась в пол. Ольга Ильинична бросилась ко мне – она подумала, что мне плохо. Но я просто притворялась, чтобы не умереть от стыда. Ольга Ильинична отправила Лешу за медсестрой, а сама быстро позвонила маме. Меня увезли домой. Пришлось рассказать про кулинарию. Я старалась не сваливать все на Лерку, ну, что она меня уговорила. Боялась, что мама запретит мне с ней дружить. Но мама все равно звонила ее родителям, долго разговаривала с ее мамой и с Леркой. Та потом на меня набросилась:

– Почему ты не сказала, что это так серьезно? Тебе даже нельзя есть из той посуды, которая соприкасалась с мукой, а ты! Пироженки, кексики! Совсем больная?

Я даже рассмеялась тогда. Конечно, больная! Но главное, что мы с Леркой по-прежнему дружили! А про то, как я опозорилась, в классе никто не говорил. Наверное, им Ольга Ильинична велела. Но мне все равно было ужасно стыдно. А еще мне стало казаться, что ко мне как-то по-другому все начали относиться… как к бомбе замедленного действия. Будто даже задерживают дыхание, когда оказываются со мной в одной команде, например, на физкультуре.

Хорошо, что все это случилось до того, как к нам в класс пришел Данил.

Я вообще не представляю, как мы раньше без Данила жили! С ним же все в сто раз интереснее! Он, например, угощал меня сосульками:

– Самое чистое безглютеновое мороженое!

И правда было так вкусно!

Он мог позвонить, если ему где-нибудь встретился красивый листик:

– Около цветочного магазина сумасшедшей красоты лист лежит! Давай скорее, я его караулю.

И я бежала! И его листья всегда были умопомрачительные.

Особенно много их накопилось к ноябрю. Я люблю ноябрь. Он темный, хмурый, молчаливый. Воздух жгучий и кусачий, пахнет зимой. Мама печет мне специальные вафли на завтрак и варит глёке. Это такой финский напиток из сока и пряностей.

В ноябре у Лерки день рождения. Мама давно уже не готовит общий безглютеновый торт на все детские дни рождения, куда я приглашена. Она знает, что теперь у меня хватает мозгов, чтобы не есть обычные торты. Я научилась пить чай с фруктами. С яблоками, например, очень вкусно.

В этом году Леркины родители сделали ей умопомрачительный подарок: разрешили позвать ребят на настоящую вечеринку! Наготовили всего, а сами ушли. Лерка пригласила весь класс.