— Да, я в курсе, читал сводку. Только тебя там не было. Бумаги сдал?

— Так точно, жду куда направят, надеюсь в родной полк.

— Вся дивизия для тебя родная. Нет в разведроте полка свободных должностей, уж мне известно, три дня назад нового офицера утвердили, взамен раненого взводного-два. Врачи говорят, может ногу потерять.

— Жалко Турбина, справный офицер.

— Подожди здесь.

Рывком открыв дверь кабинета, где я оставил документы, без них из здания не выйдешь, подполковник скрылся внутри. Как же его фамилия? Точно, Тобышев. К слову, узбек, от деда русака фамилия, остальные родичи узбеки. Это мы коснулись начальника разведки дивизии, когда награды обмывали, вот и объяснили знающие, а я услышал. Вот так гуляя, я пару раз подмигнул пробежавшей связистке, симпатичная, хотя может и не связистка, машинистка или из секретной части. По званию сержант, а специальность не ясна. Строгое лицо, быстрый шаг, папка в руках. Поди знай кто такая.

— Что, наша шифровальщица понравилась? — спросил подполковник, покидая кабинет. Увидел всё же мои гримасы, да и та часто бегала, в четвёртый раз уже мимо прошмыгнула.

— Да нет, скорее охотничий инстинкт. После Алма-Аты я ещё неделю на женщин смотреть не смогу.

— Что-так? Бором напоили?

— Нет, выход же свободный был, вот и завёл любовниц. Трёх, одна вдова, и две разведённые, все не старше тридцати. Сложно было жуть, за ними же следили родственники, поди помилуйся. Одна из Белоруссии, та что вдова, так за ней родственники мужа следили, пару раз видел старика с ружьём, патрулировал вокруг дома, наверное, пронюхали что-то. Только я же разведчик, ни разу не попался. Последние две недели в училище я только учился, ночевал в городе. Но ничего, справлялся, ни разу не поймали. А перед отбытием, посещал всех. Заездили. Спина болит, перетрудил.

— Счастливчик, — хохотнул Тобышев. — Хотя погоди, так из училища же нет свободного выхода, даже для ускоренного выпуска? Только по увольнительным.

— Дружба с завскладом училища открывает любые двери. Он и договорился.

— Ну теперь понятно, как ты закончил училище. Да, подтверждение из него вчера пришло, всё в порядке. Теперь идём пообщаемся, где служить будешь, я решаю.

Мы прошли в кабинет полковника, он оказался в другом крыле этого же здания, тот закурил, окно открыто было, и стряхивая пепел в пепельницу со скачущим конём, красивая фигурка, сказал:

— Есть две свободные взводные должности в нашем отдельном разведбате. Тот у нас в Баграме дислоцируется. Первая рота, третий взвод, командир выбыл по ранению. И вторая рота первый взвод, погиб четыре дня назад. Потери во взводе имеются.

— Вам лучше видно, товарищ подполковник, где мои знания пригодятся.

— Это ты правильно понимаешь. Нормальные войсковые операции проводить против моджахедов смысла нет, они партизаны и диверсанты, такая их тактика, соответственно и работать против них должны специальные противодиверсионные подразделения и небольшие летучие бронегруппы, усиленные танками и миномётами. Наш разведбат уже работает по такой тактике, обычная боевая единица взвод, редко, когда задействуют полноценную роту, разведывательные операции, разведка путей движения колонн, поиск и уничтожение засад, работа с агентурой, много работы у разведки. Ты неплохо проявил себя в проводке колонн, провёл с потерями для противника, освобождал пленных, у нас же потерь в людях и материальных частях нет. В штаб уже не раз поступали заявки на твою командировку в разные подразделения, что занимаются проводкой колонн. Возможно придётся некоторые удовлетворять.

— Вам виднее.

— Вот что, с потерями в первом взводе второй роты у бойцов взвода хандра. Нужен хороший командир, что поднимет их, а с твоим опытом и славой, это сделать не сложно.

— Хорошо, товарищ подполковник.