Вампир холодно улыбнулся.

— В зоркости тебе не откажешь, человек. — Он призывно махнул рукой. — Полагаю, пора воссоединиться. Выходи, где ты там.

Дю Бек не знал человека, выступившего из безликой тьмы, но Каллад опешил.

— Кантор?! — выдохнул дварф еле слышно, соединив в одном слове узнавание и отрицание разом.

Мир словно выбили у него из-под ног.

— Колдун? — переспросил Лотар.

Это ужасно. Ужасно, ужасно и неправильно. Они явились в это богами забытое место, чтобы освободить чародея, а не обнаружить, что он переметнулся на сторону ненавистного врага.

— Он самый, — подтвердил вампир, явно наслаждаясь эффектом появления Невина Кантора.

Кантор уверенно прошел между волками — животные расступились, словно из уважения к магу.

— Ты упрямо отказываешься умирать, да, дварф?

— То же самое я мог бы сказать о тебе, колдун.

— Воистину.

— Значит, ты продал свою душу, а?

— Не надо драматизировать, дварф. Ты должен был убить меня. Только при этом условии сигмариты могли отпустить меня путешествовать с тобой, верно? Как только необходимость во мне отпала бы, ты бы меня пришиб, как какую-нибудь паршивую собачонку. Не стоит отрицать, мне известна правда.

— Я бы этого не сделал. Я не чудовище.

— Это все теория. Когда я в последний раз видел тебя, ты стоял в очереди, чтобы присоединиться к рядам мертвецов.

— Но, как видишь, я не умер.

— Все относительно, дварф. Кажется, ты добился всего лишь короткой отсрочки своей смерти.

— Ну, — перебил вампир, — как ни развлекает меня ваш маленький междусобойчик, полагаю, пора приступить к убийствам, а?

Лотар напрягся. Он пытался смотреть во все стороны сразу, чтобы отразить любую атаку. Это было, конечно, невозможно. Для одного или двух зверей спина человека всегда оставалась открытой.