Марина взмолилась:

– Макс, пожалуйста, давай его уже положим. Сил нет.

– Да пошли уже, – капитан взвалил родственника на плечо и потянул наверх.

Данил не сопротивлялся, позволил себя уложить в постель. Похлопав его по плечу, Макс вышел из комнаты, направился обратно. Еще на лестнице он почувствовал напряженное молчание в гостиной. Стоило ему появиться в проеме, как отец вскинул голову:

– Что ты там подозреваешь, а? – грозно поинтересовался.

Макс нахмурился, покосился на Карину, та виновато отвела взгляд, пожала плечами:

– Я рассказала, что дело передают в местный отдел после праздников.

Александров вернулся к столу, опустился на свое место, рядом с Аделией:

– Вот вообще не хочу работу обсуждать сейчас, за час до нового года.

– Нет, – отец, кажется, наоборот, был настроен решительно разбираться прямо сейчас, – нет, сын. Я не хочу входить в новый год с таким настроением. Я знаю, что я никогда ни копейки ни у кого не взял. А тут, получается, родной сын подозревает меня в такой пакости!

– Как не стыдно тебе, Макс, – присоединилась Римма Аркадьевна. – Я понимаю, что твои коллеги готовы спихнуть вину на того, кто не способен защититься. Уверена, что и остальные кражи спишут на какую-нибудь пенсионерку. Но ты-то! Как ты мог!

Макс посмотрел на нее, недобро окинул взглядом родственников.

– Как мог, говоришь?.. Значит, пытаться найти вора – постыдное и неприглядное дело? А украсть у кого-то из близких – нормально. Вытащить у матери сотку, а потом списать, что та потеряла в автобусе, – он посмотрел на Карину, – это детские шалости, да. А перевести на свой счет сто-двести тысяч – это, конечно, совсем другое.

– Макс, но ведь другое же! – Взмолилась Светлана.

Макс покачал головой:

– Нет. Так же как маленькая ложь приводит к большой лжи, маленькая кража ведет к большому воровству. И я совершенно точно знаю, что это сделали свои. – Он взял в руки распечатки и потряс ими: – Вот здесь все записано. Здесь все доказательства.

– Вот те раз… – Вадька и Артем переглянулись.

– Не может быть, – прошептала Римма Аркадьевна.

– Может, мама, как видишь может.

Светлана опустила голову на руки, устало выдохнула: