Аделия положила связку свечей на стол, рядом – зажигалку. Утащила с кухни соль, ссыпала в небольшой полиэтиленовый пакетик, вроде тех, что используют для завтраков. Положила в карман. Читала, что соль помогает.

Надеялась, что поможет.

Схватила бокалы, понесла на стол.

– Что, ты в выписках что-то важное нашел? – спросила у Макса – он сидел за столом, устроившись на углу, и крыжил в объемной стопке распечаток данные, что-то подчеркивал, что-то выписывал в блокнот. На вопрос ответил уклончивым угуканьем, изредка поглядывая на танцующий кордебалет на ТВ экране – там уже началась новогодняя программа.

Светлана крикнула в сторону кухни:

– Девочки, давайте уже садиться, старый год проводим!

Входная дверь прошелестела, на пороге появились Данил с Мариной. Парень был изрядно навеселе.

– Ой, вы где были-то? – Римма всплеснула руками. – Мы уж решили, что в город вернулись…

– Да вернешься с ним. Завис у Панкратова.

– У Сереги?

– Тот в стельку, этого едва до машины доволокла, подарочек новогодний… Пойду, уложу его. Макс, помоги, пожалуйста!

Макс отложил распечатки, сунул блокнот и ручку в задний карман джинсов. Подхватил икающего родственника, пока Марна стягивала с него обувь.

– Зачем ты привезла меня в эту клоак-ку, – икал Данил, оглядывая родственников мутным взором.

– Давай, давай, шевели булками, – ворчал Макс. – Клоака хочет слиться с тазиком с оливье…

– Ой, Макс. И ты тут! – Дарил попытался сфокусироваться на нем. – Вот кого рад видеть, так это тебя. Хоть ты и мент. – Он позволил довести себя до лестницы. – Скажи, а ты каждого из нас подозреваешь, что деньги в Светланы сперли? Каж-ждого?

Макс покосился на внезапно притихшую родню.

– Проспись, потом поговорим.

– Каж-ждого подозреваешь. Каж-ждого. Сволочь ментовская.

Макс припер его к стене, встряхнул:

– Я тебя сейчас тут брошу и буду с удовольствием наблюдать, как твоя задница считает ступени, – проговорил отчетливо, но беззлобно.