Это был последний раз, когда он видел своих друзей.

Стафорд медленно взял кинжал и провел острой стороной по большому пальцу и приложил к шершавой бумаге.

– В моих глазах вы всегда будете чудовищем, – сказал Морти.

– Как вам будет угодно, – ответила ведьма.

Розалинд отошла на середину коридора, где было больше всего места и опустилась на колени. Луиза поставила перед ней черного цвета свечу и вручила ей кусочек мела. Левой рукой она начертила шестиугольную звезду и семь кривых символов, которые в одночасье вспыхнули прямо на дереве. Фитиль свечи резко загорелся черным пламенем.

Поднялся ветер, волосы на ее голове стали извиваться, как змеи. Женские пальцы покрыла чернота, а ее глаза снова заволокла белая пелена.

– Corvesca mor, vim’er nebris! – это был ведьмин язык.

Ее руки опустились по обе стороны от нее и пол задрожал. Шкафы затряслись, несколько склянок попадали на пол и разбились, последовав чайному дорогому сервизу, который уничтожила Флоренс. Стены заходили ходуном.

– Она так раньше не умела, – Лоренс услышал шепот Шарлотты на ухо Грейс. – Как мы снова будем ее лечить?

Но ее вопрос остался без ответа.

Нескольких мгновений хватило, чтобы все стихло также быстро, как и началось.

– Дорогой, – неизвестный женский голос заставил всех устремить взоры за спину Стафорда.

Тот побледнел и медленно развернулся.

Перед ним в белом легком платье стояла его красавица жена. Только вот на ее щеках уже не было того румянца, который всегда их украшал. Ее полупрозрачная ладонь ласково коснулась груди Мортимира и тот начал часто дышать, разбито улыбаясь.

– Мари, любовь моя, – по его щекам покатились горькие слезы отчаяния. – Это ты.

– Я так рада видеть тебя, – тихо сказала девушка. – Ты так похудел, совсем перестал есть.

– Меня некому больше вкусно кормить, – очередной всхлип. – Я так тоскую по тебе, любовь моя.

Лоренс посмотрел на Розу, которая все еще находилась в трансе.

Ему отчаянно хотелось, чтобы их оставили вдвоем. Он бы смог расспросить ее обо всем, что не давало ему покоя последние несколько дней, смог бы добиться полной правды о том, что случилось с ним четырнадцать лет назад, и смог бы признаться в чувствах, прикоснуться к ней, а она бы не убегала от него. Ему виделось, что Роза взглянет на него иначе после этой ночи. Он надеялся, что в отличие от Мортимира и Мари, у них будет шанс.

– Не горюй по мне, Морти. Живи дальше, – она погладила его большим пальцем по щеке. – Ведь время так неумолимо и быстротечно. Проживи за нас обоих.