Розалинд лишь слабо кивнула.
– Вы спасли мне жизнь, – ответила она. – А дальше все зависело не от вас.
Все, кроме мужчин мужчин, поняли, о чем шла речь.
– Роза?
Голос Стентона заставил всех замолчать и расступиться, создавая живой коридор.
Он продолжал бегать взглядом по ее телу, которое даже в такой ужасающей форме, было идеальным. Остановившись на ее светящихся глазах, которые ему до сих пор не удалось разгадать, юноша сделал шаг ей на встречу.
– Лоренс, – ее голос стал мягче.
Ей было несказанно жаль, что ему пришлось пережить такое. Ей было не передать все то, что она чувствовала в тот момент, не знала, как ей объяснится и оправдаться перед ним. Единственное, что она могла сделать, это было улыбнуться.
Это был новый оттенок ее улыбки. Такая искренняя, полная сожаления и ненавязчивого тепла, легкая, подобная ласковым лучам восходящего солнца прохладным июльским утром.
Роза стащила с головы вороний череп и тот растворился в воздухе. Она не хотела больше пугать его, причинять ему какую-либо боль. Тьма, которая исходила от ее кожи, теперь стала сильнее. Она медленно обвила все ее тело, как десятки змей, полностью скрывая во мраке, а через несколько мгновений, рассеялась в воздухе.
Перед ними стояла прежняя Розалинд Кингсли с бледной кожей, нахальной позой и растрепанными цвета белой розы волосами, а ее глаза были именно такими, какими запомнил их мужчина перед тем, как ее заперли в подвале. Теперь на ее почти обнаженном секунду назад теле красовалось черное платье по колено с большим обилием кружев и так полюбившиеся Лоренсу высокие сапоги на шнуровке.
Стентон подошел еще ближе.
– Пойдем домой.
Дорога до дома была довольно медленной. Настолько медленной, что Розе показалось, будто бы небо далеко на востоке начало светлеть. Молчание, в котором шли женщины и мужчины их нисколько не угнетало, а возможно, даже наоборот, избавляло их от какой-либо необходимости что-то говорить или о чем-то сожалеть. Они просто брели по направлению своих кроватей и обещанных мест на диване возле теплого камина.
Розалинд, взвалив к себе на спину Флоренс, шла между Лоренсом и Агатой, которая иногда поглядывала на шедшего немного позади нее Габриэля. Тот отдал ей свой пиджак и теперь жался от холода. Ему все еще хватало сил казаться настоящим мужчиной в глазах девушки, а не трусливым болваном, который наговорил ей гадостей от незнания.
Ведьмы шли небольшой группкой впереди всех. Селена вела под руку Джонатана. Ему соорудили временную фиксацию сломанной руки, чтобы потом залечить ее без лишних усилий. Грейс шла, держась под руки с Шарлоттой и Луизой. На удивление, Лу не сказал ни одной колкости, что было довольно странно с ее стороны. Видимо, и такие, как она, подвластны усталости и шоку.
Открыв железную калитку, ведьмы ахнули.
Входная дверь была снесена с петель и разорвана почти что в щепки.
– Эффектно ты вышла, – сказал Лу.
Наконец, и колкость ведьмы нашла способ быть услышанной.