Они прошли в гостиную. Гранвилл сел на диван, усадил Равену рядом с собой и, держа ее за запястье, осведомился:

– Твой брат собирается стать королем Дарангвара, верно?

Равена не сразу поняла, о чем он спрашивает и чего хочет.

– Я не знаю, – прошептала она. – Видят Двое, не знаю.

Она вдруг почувствовала себя маленькой и слабой. Хотелось свернуться калачиком и закрыть руками голову. Мертвый Джемс смотрел на нее белыми глазами вареной рыбы, и Равена не знала, где скрыться от этого взгляда.

– Я отпущу декана Свена, – сказал Гранвилл, и было видно, что ему трудно говорить. Что он переступает через себя, когда дает это обещание. – Возьму еще один заем у Харша и выплачу жалованье шахтерам. В пекло это все! Мне есть что перезаложить еще раз, но в Каттерике будет мир и покой. Взамен ты попросишь брата, чтобы он сохранил мою честь и жизнь. Третий дом склонится перед ним, Третий дом признает Авриля Тисона законным королем Дарангвара, но он не заберет у меня ни имущество, ни жизнь. Ты, если захочешь, сможешь уехать со Свеном в Ливендон, я не буду препятствовать. Дам тебе официальный развод.

– Договорились, – кивнула Равена. Значит, Гранвилл почувствовал, что пахнет жареным, и теперь готов торговаться. И торговаться он собирался именно с Равеной, сестрой будущего короля Дарангвара – значит, ему нужен был предмет торга, жизнь ее отца.

Бедный Джемс. Бедный глупый Джемс.

– Вот и замечательно, – улыбнулся Гранвилл. Погладил Равену по плечу и добавил: – Декан Свен проведет ночь в тюрьме, это прибавит ему ума. А ты… завтра ты сделаешь еще одну вещь для меня. И тогда вы увидитесь.

Кто-то тихонько всхлипывал рядом, пахло кровью, в груди пульсировала боль. Авриль попробовал пошевелиться, но незнакомый голос тотчас же воскликнул:

– Лежите спокойно, ваше величество!

Значит, он все-таки не умер. Вряд ли на том свете кто-то будет называть его королем.

– Хорошо, – прошептал Авриль. – Лия…

– Я здесь, – едва слышно откликнулась Лия, и ледяные дрожащие пальцы погладили его по щеке. Это было какое-то страшное невезение: сначала узнать, что ты разменная монета в интригах твоего отца, потом заболеть и почти отправиться в добрые руки Двоих, и на десерт твоего мужа убивают во время вашей свадьбы.

Вернее, пытаются убить. Боль в груди постепенно отступала, и по ее жжению Авриль понял, что это был направленный магический удар. Что ж, он понимал, что так будет, когда снимал женское платье и шел состригать волосы. Черная мать Глева пожала плечами: уходишь от меня – ну что ж, будь по-твоему. Сегодня я спасла тебя в последний раз, теперь храни и защищай себя сам.

«Я постараюсь, – подумал Авриль и добавил, словно Черная мать могла его услышать: – Спасибо тебе за все».

– Не плачь, – произнес он и не узнал своего голоса. – Меня так просто не возьмешь.

Звякнули инструменты, в груди кольнуло, и боль отступила. Повеяло отвратительной вонью нюхательной соли, Авриль открыл глаза и увидел, что лежит в незнакомой, убого обставленной комнатке. Должно быть, лучший номер местной гостиницы; раненого благоразумно не стали переносить в замок, чтобы он не отдал концы по пути. Лия сидела на краю кровати; всмотревшись в странный узор на ее свадебном платье, Авриль удивленно подумал: «Это ведь моя кровь». Да, Эдвард нанес удар как раз в тот момент, когда они принесли свадебные клятвы, хотя он и не знал об этом.

Городской врач выглядел потрясенным. Он жил тихой и спокойной жизнью, как и все в этих краях, и предположить не мог, что однажды ему придется заштопывать рану короля Дарангвара. «Не забыть наградить его, – подумал Авриль. – Щедро, даже сверх границ».

– Как ты думаешь, – Авриль усмехнулся, и боль ожила, – твой отец введет войска в Дарангвар за покушение на зятя?