Ну вот, только подумал, а они мне:

— Чижик, не думай покупать нам дубленки. По глазам вижу — думаешь. Не надо.

— Почему?

— Мы сами купить хотим. Не лишай нас удовольствия!

Понятно. Оно, конечно, им интересно и выбирать, и мерить, и опять выбирать. На свой вкус. И денег у них на дубленки хватит, легко.

Когда я покупал себе пальто, костюм и прочее, то было искушение взять, да и купить что-нибудь ювелирное. Колье в «Березке» видел, бриллиантовое, за сорок тысяч чеков. Но, во-первых, на два колье у меня тогда чеков не было, а во-вторых, не слишком ли это? За такое колье и убить могут, легко. Нет, девочки они боевые, запросто не возьмешь, но ведь и люди за подобными вещицами охотятся серьезные. Застрелят с пяти шагов, никакое дзюдо не спасёт. И опять же бриллианты — это для тех, кому за. Лучшее украшение комсомолки — молодость, скромность, активная жизненная позиция.

В Стамбул со мной девочки не едут. Они — кормящие матери, и будут таковыми до лета минимум. А везти собой Ми и Фа сам не хочу. Неполезно это. Да и выпустят ли? Одно дело в дружественную, а теперь и почти братскую Ливию, на солнышко, к дяде Муаммару, а другое — в натовскую страну. Да ещё зимой, в сырой промозглый Стамбул. Средняя температура плюс десять, я узнавал, но январь — самый дождливый месяц в году. И ветер с моря. Нет, нет и нет. Этот вариант не рассматривается. Как-нибудь справлюсь.

— Что твои секунданты? — опять прочитали мои мысли девочки.

— Бьют копытами и рвутся в бой.

Да, Геллер и Нигматов на чемпионате Союза выступили выше всяких ожиданий, и считают, что работа со мной им явно на пользу. У Антона успехи скромнее, на чемпионате России шестое место, но он и не претендует. Пока. Возможно, летом поедет в Чехословакию, на турнир, зарабатывать звание международного мастера. Но это если я удачно сыграю с Корчным, тогда и на Антона падет отблеск славы, иначе кто ж пошлет за рубеж обыкновенного мастера? Мастеров в стране много, а заграничных турниров мало!

Я думал, а сам потихоньку ел. За Ми, за Фа, за Лису, за Пантеру. Телевизионный кабачок шел своим чередом, пан директор давал ценные указания, пан Зюзя творил нетленку, пан Спортсмен шёл на рекорд, пан Гималайский ставил новаторскую пьесу, и всем было весело.

А когда кабачок закрылся, мы вышли во двор. Оно бы и погулять было неплохо, но радионяня (да, Грюндиг) действовала только на полторы сотни шагов. Вот на этой дистанции мы и гуляли.

А больше никто и не гулял. Андрей Николаевич, сосед, был в Москве, обслуга, Павел и Пелагия, гулять не любили. Николай Степанович Бухонов, председатель Облисполкома и сосед с другой стороны, встречал Новый год в Оперном театре, с активом области, там же были самые важные обитатели нашего уголка Сосновки. Кроме тех, кто с гриппом оставались дома, опять же в городе.

Где-то вдалеке визгливо играла гармошка, и доносились простые сельские песни. Частушки, да. Ну, как умеют, консерваториев никто не кончал, а веселие на Руси пить и петь!

Случайно узнал: по области продажа водки и прочей «крепости» за три года возросла на треть. На треть! И это в Чернозёмской области, издревле славящейся безудержным пьянством!

Деньги у людей есть, товаров мало. Пьют и простую, и «Столичную» даже с некоторой гордостью: не мутный самогон, а чистую, как слеза, «беленькую»!

Но и это не в новогоднюю ночь думать. Куда как лучше смотреть на звездное небо и поднимающуюся на востоке луну, уже поношенную, но всё ещё яркую, особенно когда вокруг снег.

Сейчас бы тройку с бубенцами, да кататься меж бескрайних полей! Только с многозарядной винтовкой, на случай волков.

Мы погуляли вокруг маленьких сосен: весной я посадил две. Поехал в питомник, отобрал десяток, привез в Сосновку. Две оставил себе, остальные раздал соседям. Сказал, что в Европе люди, владеющие недвижимостью, всё чаще сажают ели и сосны на своих участках с тем, чтобы на Рождество наряжать их прямо в садике. И природе на пользу, да и экономия, хорошая ёлочка в Париже стоит как транзисторный приемник.

Раз в Париже делают, то мы сделаем ещё лучше — и осенью в Сосновке посадили уже с полсотни елей, сосен и лиственниц.