Как бы там ни было, после этого мы стали не разлей вода. Все, что мы делали, мы делали вместе. Мы побывали в стольких переделках, что их с лихвой хватило бы на десятерых, и нас стали называть двуликим дьяволом…

Я затянулся сигаретой и не торопился выпускать дым. Я готовился к подобному разговору десятки раз, прокручивая в мозгу свой рассказ, но когда пришлось говорить об этом, я с трудом выдавливал слова.

— Несколько недель назад мы работали на мосту. Я сорвался и повис на страховочном фале. Подо мной в пятидесяти футах ревела река, ветер раскачивал меня, и вместе со мной ерзала на балке веревка, быстро перетираясь. У меня было лишь несколько секунд, положение казалось безнадежным.

Джони не раздумывая поспешил мне на помощь. Но, как видно, на этот раз удача отвернулась от него. Он поскользнулся, потерял равновесие и стал падать. Его страховочный конец не выдержал и лопнул. Мне же все-таки повезло. Меня успели вытащить. Два дня мы искали его тело, потом захоронили то, что нам удалось найти. Насколько мне известно, у него не было семьи. Я взялся разбирать его личные бумаги. Джони никогда не рассказывал о себе, и я понял почему. Я наткнулся на письмо, которое он начал писать. Оно валялось среди прочего старого хлама. Вероятно, он забыл о нем. Из этого письма я узнал, почему он не любил вспоминать прошлое. Я помню каждое слово. Хочешь послушать?

Логан едва заметно кивнул.

— «Они выгнали меня из Линкастла три года назад, они отняли мои деньги, мою честь и мою любовь. Они отобрали у меня все, а она смеялась, когда они делали это. Она смеялась, потом ушла к нему, а этот садист и ублюдок, который работает на него, пытался зарезать меня ножом. Я бежал. Я бежал и бежал, и никогда не останавливался. И бежать мне придется всю жизнь».

— Это все, — сказал я.

— Я не слышал ни одного имени, — заметил Логан.

— Да, никаких имен. Но они мне и не нужны. По ходу дела я выясню их имена. И ты знаешь, что я сделаю, когда доберусь до них?

Он ждал, что я скажу ему об этом. А я хотел, чтобы он сам догадался, и поэтому осклабился, как полный идиот. Он догадался, и догадался правильно.

— Зачем тебе это нужно?

— Зачем? Затем, что Джони Макбрайд был самым лучшим парнем на свете. Он был настоящим другом, и погиб, пытаясь спасти мою жизнь. Клянусь Богом, я намерен вернуть все, что они отобрали у него. Слышишь меня?

— Это серьезный разговор. Но ты многое принимаешь на веру, не требуя никаких доказательств. Практически ничего не зная, ты готов сказать, что он невиновен.

Я встал и сунул сигареты в карман.

— За пару лет можно хорошо узнать человека. Когда ты ешь, спишь, дерешься вместе с ним, ты узнаешь о нем все. Джони никого не убивал.

Мы находились как раз в центре дансинга, когда Логан похлопал меня по плечу. Было что-то подозрительное во всем его облике. Он стоял подавшись вперед, руки, полностью расслабленные, висели вдоль туловища. Вылитый боксер, ожидающий сигнала к началу схватки.

— Ты все красиво расписал, Джони. Теперь я намерен выяснить, много ли в твоем рассказе правды.

Его губы расползлись, обнажая зубы.

— У меня есть отличный способ проверить, Макбрайд ты или нет.

Он провел правый боковой, да такой резкий и мощный, что я едва успел нырнуть под руку, иначе он оторвал бы мне голову. Я ударил его ребром ладони по шее, а потом кулаком в солнечное сплетение. Еще один удар в брюшную полость сломал его пополам, а последний, в голову, швырнул на пол.