— Ты это серьёзно говоришь? — Сареф повернулся к ней, несколько смущённый таким заявлением.

— Конечно, — та улыбнулась и даже хлопнула его по плечу, — разве ты сам не видишь? Да этот поход — как раз то, о чём я мечтала всю жизнь! Сильные товарищи по команде, которые не подтирают тебе сопли каждые пять секунд! Вот, в том бою против Чёрного Слизня меня подранили — и что? Ты меня подлечил, и всё, через 10 секунд все про это уже забыли! И так и надо! А если бы тут был мой брат — знаешь, сколько бы он возни развёл? Он один раз поход сорвал из-за того, что я руку вывихнула, представляешь? Ну да, было больновато, но Лакхо мне там же, на месте её вправил. А тут — ну красота! Потом, добыча тут падает такая, что просто загляденье! Я себе знаешь, сколько лет Янтарную Полироль хотела? А вот фигушки она нам падала. Я, конечно, понимаю, что вон тот парень, — она ткнула пальцем в Эмерса, — с удачей нам шаманит, но всё равно так здорово. И, наконец, самое главное, за что я вам сейчас всем готова в любви признаться.

Она набрала побольше воздуха и сказал:

— Это первый грёбаный поход, где меня не погнали готовить жратву потому, что я женщина! Твою ж Системное налево, кто бы мог подумать, что так бывает! Что ты можешь во время привала просто сесть и отдыхать — и никто не будет тебя за это тыкать носом! Это вообще просто отвал башки!

Помолчав, она в смущении добавила:

— Вы это… не подумайте лишнего. Я на самом деле люблю своего старшего брата. И я понимаю, что он тоже не виноват. Его так воспитали, его так научили думать. Но вы не представляете, как от этого порой… душно! Не говоря уже о том, что вот такого классного похода я бы с ним в жизни никогда не увидела.

Амдраха замолчала, явно смутившись своей излишней эмоциональности. По счастью, остальные среагировали на это достаточно сдержанно, и продолжили заниматься своими делами. Хотя уж Бреннер, которому с самых ранних лет пришлось выживать на улице, уж точно за глаза посчитал Амдраху дурочкой, которая с жиру бесится. Да и Сареф, который всю сознательную жизнь пробыл на противоположном конце этого отношения членов семьи, с трудом мог представить, каково это — когда тебя душат любовью. Задушить можно контролем, подавлением, унижениями, страхами, обесцениванием, даже безразличием… но любовью? Для него это было из разряда фантастики, и в этом плане Амдраху он искренне не понимал. Но благоразумно ничего не стал говорить.

Впрочем, Амдраха и сама умела соображать, и догадалась, какую реакцию вызвал её неуёмный восторг. Потому как уже минуту спустя она, потупившись, добавила:

— Впрочем, наверное, зря я вот так вот, да? Вы все, ребята, сильные и умелые, вот только вас это нихрена не радует, да? К нам вот в группу один раз на замену приходила одна девчонка, которая ловко управлялась с щитом и тремя метательными дисками. Прямо загляденье, как она была хороша в бою. Я так ею восхищалась, прямо вот на неё хотела быть похожей. А потом мы встретились в таверне через два месяца, и когда я пыталась с ней поговорить и рассказать всё это, знаете, что она сказала? Она сказала, что я дура набитая, которая совершенно не ценит своего брата, а этим навыкам она научилась потому, что в противном случае не выжила бы, и нечем тут гордиться. Она, наверное, права, что я дура, да?

— Девочка, я не понимаю, чего ты от нас хочешь? — неожиданно озлобился Бреннер? — нам надо с тобой порадоваться или нам надо тебе посочувствовать?!

— Достаточно, Бреннер, — непреклонно сказал Сареф, — Амдраха сделала нам комплимент, сказав нам, что мы классные. Мы, действительно, классные, но мне приятно, что ты это оценила. И нам всем тоже, не так ли? — с нажимом добавил он.

— Конечно, — кивнул Эмерс, — я, вообще-то, сын Хана. Согласился бы я прибежать сюда по твоему первому требованию, если бы не думал, что вы классные?

— Несомненно, — коротко кивнул стревлог.

— Да… спасибо большое, — язвительно закончил Бреннер.

Снова воцарилось неловкое молчание. Потом Сареф сказал:

— Но на самом деле, Амдраха, я правда не знаю, что тебе на это ответить. У тебя есть старший брат, который любит тебя, сдувает с тебя пылинки и всегда будет на твоей стороне. А вот у меня была старшая сестра, которая всю сознательную жизнь превращала моё существование в ад. Потом я ей, конечно, отомстил, вот только легче от этого никому не стало. Так что… не знаю. Конечно, наверное, надо постоянно напоминать брату, что ты выросла, что ты можешь постоять за себя и всё такое… как-то выстраивать границы. Но вот что я тебе никогда советовать не стану — так это быть во всём доброй, послушной и хорошей девочкой. И ещё никогда не надо подстраиваться под чужие ожидания. Вот такое никогда не окупается, и пока ты это делаешь — ты впустую просираешь свою жизнь. Я это точно знаю. Я это на своей шкуре пережил.

После этих слов Амдраха внезапно словно сжалась… и на мгновение Сареф увидел не гордую и бойкую орчанку, которая любому нос разобьёт, а обычную девочку… сомневающуюся и искренне пытающуюся понять, как лучше и как правильно. И хотя длилось это не более мгновения, она благодарно прошептала Сарефу:

— Спасибо тебе…