Появились ребята из технического отдела. Как потом сказал мне Майло, они ничего не нашли, даже отпечатка автомобильного протектора.
Меня это не удивило. Я знал, что Фаско не мог оставить машину слишком далеко от своей удобной позиции, раз он скрылся так быстро. Свернул на левое ответвление и затерялся среди предгорий, расчерченных проселочными дорогами, в основном обрывающимися у заросших самшитом каньонов, но так же выводящими в долину, к шоссе, к так называемой цивилизации.
Фаско знал, куда сворачивать, потому что он тоже умел все рассчитывать вперед.
Самым большим риском было оставить машину на обочине дороги. Но даже если кто-то ее видел и далее решил почему-то записать номер, ничего страшного. В конечном счете, выяснилось бы, что машину взял напрокат человек, воспользовавшийся фальшивыми документами.
Так что Фаско, вне всякого сомнения, оставил машину где-то неподалеку.
Вряд ли он проделал большой путь пешком, обремененный таким грузом — армейской винтовкой с качественным оптическим прицелом.
Особенно если учесть, что он хромал.
— Всё как на ладони, — заметил один из полицейских. — Проще, чем стрелять перепелов. Любопытно, чем этот тип насолил так сильно?
— Кто сказал, что он в чем-то виноват? — возразил другой. — В наши дни убивают из-за пустяков, а то и просто так.
Майло рассмеялся.
Полицейские удивленно повернулись к нему.
— День выдался длинным, ребята, — сказал он.
— День еще не кончился, — сказал Бывалый Турист. — Нам еще нужно найти этого придурка.
Майло снова рассмеялся.
Глава 36
Ноябрь в Лос-Анджелесе самый прекрасный месяц. Температура становится терпимой, воздух приобретает скрипящий чистый аромат без примеси запаха бензина и выхлопных газов, золотистое ласковое солнце становится похоже на прозрачную карамель. В ноябре забываешь, что индейцы-чумаши называли залив, где раскинулся город, Долиной дыма.
В конце ноября я отправился в Ланкастер.
Прошло полтора месяца после зверского убийства Элдона Мейта. И несколько недель с тех пор, как Майло закончил опись содержимого четырех картонных коробок, обнаруженных в камере хранения в Панорама-сити, в ячейке, которую Пол Ульрих снял под именем Луи Пастера.
На эту ячейку вывел ключ, найденный на туалетном столике в спальне Ульриха. В самом доме не оказалось ничего особенно интересного. Таня Стрэттон съехала оттуда через несколько дней после стрельбы в Малибу.
Коробки заполнялись методично, старательно.