– Не он, а Иштра Мортем, но идею я знаю.

– И что ты думаешь о ней?

– Что я хочу быть с тобой в любом случае, а остальное тебе решать.

– Ты готов быть со мной, даже если я поселюсь в Эпионе? – смутилась я.

– Почему нет? Недавние события показывают, что даже больнице нужна охрана. Амаранта предложила мне взять эту роль на себя, и я готов, если ты не против. Тут вообще многое зависит от того, что ты скажешь.

Конечно, Дара, принимай самостоятельное решение, никакого давления…

– Что еще от меня зависит? – страдальчески поинтересовалась я.

– Как минимум – финансовая помощь Эпионе. Самсонов готов ее оказать, но только при условии, что ты возглавишь терапевтическое отделение. К тому же, больница получит в охранники василиска, а это, поверь мне, выгодная сделка. Раскрою тебе еще один маленький секрет: многие врачи, подавшие заявление на увольнение, сказали, что останутся, если ты станешь резидентом Эпионы.

– Да ладно! С чего это они воспылали ко мне такой любовью?

– Дело не в любви. Дело в том, что ты человек.

Он не стал больше ничего пояснять, но я и так поняла.

Человек.

Для кого-то это самый слабый вид. Люди для них – привычная пища, даже если сами они больше не охотятся. В их картине мира нет никого слабее человека, и если уж я не боюсь оставаться в Эпионе, то и им не стоит.

Для других человек был главной жертвой в этой истории. Они знали Леона и верили в то, что его обманули, они сочувствовали мне. Если бы я согласилась работать здесь, это стало бы для них символом всепрощения с моей стороны. Проще говоря, из меня чуть ли не святую делали! Мне это казалось полным бредом, но им, похоже, было важно.

Были и те, для кого человек становился своего рода лакмусовой бумажкой кластерного мира. Если здесь сумеет прижиться человек, значит, не все так плохо.

Они затаили дыхание и ждали, что решит человек. Этим они частично переложили ответственность за свою судьбу на мои плечи, хотя они вряд ли признали бы это. А мне оставалось лишь понять, чего на самом деле хочет человек – то есть, я.

– Я запуталась, – пожаловалась я.

Я стояла у окна и смотрела на больницу. Там вовсю шла уборка, но восстановительные работы еще не начались – может, и не начнутся, если денег не хватит.

Я уже и так много сделала для этого мира, помогла им разоблачить торговцев органами, убийц! Они не имеют права требовать от меня большего. Но они ведь не требовали, они просили, они зависели от меня…

Мне нужно было понять, готова ли я посвятить свою жизнь спасению тех, кого так долго считала врагами.