Леон убивал пациентов и получал за это деньги – так? Но он не мог! Мой брат – пацифист, причем убежденный. Это я всю жизнь зубы на нелюдей скалила, не он. Однако если бы он все-таки ввязался в такую аферу, он не смог бы этого долго выносить и…

И покончил бы жизнь самоубийством. Конечно.

– Это невозможно, – решительно заявила я. – Если бы его пациенты начали умирать так часто, неужели это никого не заинтересовало бы?

– Смотря какие пациенты.

– Да какие бы ни были! Посмотри на даты: они умирали часто. У одного доктора, единственного человека в Эпионе! Но ни у кого никаких подозрений не было. Ну вот как?

– Да, ты права, – задумался Локи. – Я, конечно, не следил за больничными новостями, но если бы у одного и того же доктора начали подряд умирать пациенты, это повлекло бы за собой как минимум слухи. Что-то не сходится. Нужно уточнить, все ли они были его пациентами.

– А как он мог убивать не своих пациентов?

– Не знаю, но давай начнем с малого и будем решать проблемы по мере поступления.

Красиво сказал, однако он, как и я, не знал, у кого получить такую информацию. Мне опасно было даже задавать эти вопросы! Да, меня оправдали и восстановили в должности, но мое положение все равно оставалось шатким. Последнее, что мне нужно делать, это привлекать внимание к погибшим пациентам моего брата.

Я могла бы обсудить это с Неей – уж мимо нее-то ни одно мертвое тело не прошло! Однако я слишком хорошо помнила, что сказал мне человек-сова: с Флором говорила женщина. Конечно, вряд ли это была Нея, ведь именно она открыла истинную причину смерти сатира, она помогла мне оправдаться. Но я все равно не могла с уверенностью сказать, что хороню знаю ее.

Так что я запуталась и готова была признать, что снова зашла в тупик, когда Локи предложил:

– А поговори с гекатонхейрами!

– Ты сейчас материшься или серьезно?

– Это название вида, поменьше расизма! Они распоряжаются кладбищем: проводят похороны, изготавливают и устанавливают надгробья.

– А почему я их не видела?

– Начала бы плиты дробить или цветы собирать – увидела бы. Им просто не было смысла вылезать, они не слишком общительные. Но свое дело они знают – и, возможно, что-нибудь тебе подскажут.

В этом я сильно сомневалась, однако решила, что хуже не будет. Мы отправились к гекатонхейрам уже на следующее утро, а по пути я пыталась вспомнить все, что слышала про этих существ. На ум пришла только одна античная легенда, и вряд ли она была правдивой.

Они были сыновьями Урана и Геи – могущественные гиганты с сотней рук и пятью десятками голов. Папаша так боялся того, что у него родилось, что еще младенцами заточил их в подземном царстве. На семейном конфликте умело сыграл Зевс: когда началась война между богами и титанами, он переманил гекатонхейров на свою сторону и тем самым обеспечил себе победу. Там еще и без награды обошлось: они просто стали охранять темницу титанов, на Олимп не полезли, все счастливы.

Но это в сказочке. Я с трудом могла себе представить существо с таким количеством рук и голов. Да и потом, если бы они и правда были огромными, они вряд ли скрылись бы от меня на кладбище. Поэтому к гекатонхейрам я шла без малейшего представления о том, кого увижу.

Они жили в небольшом деревянном домике у самого обрыва, за которым шумело море. От кладбища их жилище отделяли кусты белоснежных роз, поэтому я и не заметила постройку в прошлый раз. Здесь было на удивление хорошо и уютно, особенно для дома трех холостяков!