– Я знаю, что виноват, – прошипел Трунов и посмотрел на декана с просьбой. – Она здесь ни при чем. Можно без шумихи?

Карина вспыхнула от удивления и с недоверием покосилась на бывшего. Губкин прокашлялся, на секунду задев девушку взглядом, и тяжело произнес:

– Пойдем в мой кабинет.

Парень послушно последовал за круглой фигурой. Карина бросила на Жерара взгляд одновременно с сочувствием и извинением, но говорить ничего не стала, чтобы никак не выдавать связь, хотя в глазах очевидцев читались едкие догадки. Преподаватель ей кивнул, потирая живот, и отвернулся. Белый халат фельдшера замелькал в конце коридора.

Девушка убедилась: «Выживет», и двинулась к выходу. Впереди ждали проблемы посерьезней.

Еще минут пять Карина настраивала себя в туалете. Все никак не могла собраться с мыслями и утихомириться. Сердце особенно разбуянилось. Она долго расчесывала волосы, потом смотрела, как бурным потоком льется из крана вода, напоследок решила подправить макияж. Даже в собственные глаза смотреть боялась и со страхом предвкушала, как первым делом в машине упрется в синий взгляд и сгорит заживо. Наконец, осознав, что все равно не успокоится, накинула куртку и направилась к выходу.

Когда девушка села на пассажирское сиденье, парень читал с планшета. Коварный кокосовый запах заполнил собой весь маленький салон авто и просачивался в поры. Под кожей все кипело.

– Скорострел он, однако. Даже я себе такого не позволяю, – хмыкнул Зайкин.

– Что?! – возмутилась Карина. – И ты туда же? Мы с Жераром не сексом в кабинете занимались!

– Да ладно, передо мной-то можно не оправдываться.

Он склонил голову, чтобы найти на планшете кнопку выключения.

– Я и не собиралась, – руки перекрестились под грудью, лицо отвернулось к окну. – Думай, что хочешь. Трунов уже додумался.

– Что случилось? – Зайкин заинтересовался.

– Этот долбоеб накинулся на Жерара. У всех на глазах. Губкин сейчас с ним разбирается.

– Ого. Отчаянно.

Парень хмыкнул и опустил взгляд в черный глянцевый экран. Карина смотрела в окно, съежившись. Не хотела думать о Трунове, но думала. Все-таки беспокоилась, что с ним теперь станет. Знала, что отец не будет рад его выходке, впрочем, знала и то, что сына в беде не бросит. «Папенькин сынок», – завидовала обиженная душа.

Молчание длилось недолго, но пронизывающе. Чтобы положить гаджет в бардачок, парень потянулся вперед. Пряно-ореховой запах волной прилетел в нее и снял все напряжение. Сладость разлилась по венам. «Не сходи с ума», – зажмурившись, твердила себе девушка.

– Куда едем? – спросил он услужливо, вернувшись на место.

– В твою любимую парикмахерскую.

Зайкин выпучил глаза.