– Правда?

В ее глазах наконец пробудился интерес.

– Правда. И некоторые из них действительно выглядят так, как мы обычно представляем себе убийцу: бешеные глаза, тюремные татуировки и все такое прочее, но по некоторым вообще невозможно ничего сказать. Некоторые из них по виду приятнейшие парни на земле. Вежливые, предупредительные, с превосходным чувством юмора…

– Серьезно?

– Серьезно. И знаешь, какой единственный способ у меня был узнать, что эти приятные, вежливые, очаровательные люди – на самом деле убийцы?

– Какой?

– Я читал их файлы.

– И что там было написано?

Я вздохнул.

– Дело не в этом. Дело в том, что мы не всегда можем определить, кто плохой, а кто хороший, потому что плохие парни иногда выглядят точно так же, как хорошие. И знаешь что еще?

– Что?

– Такие девочки, как ты, отличная мишень для плохих парней. Он будет с тобой вежлив, он будет очарователен, он предложит тебе покататься – и к тому времени, как ты поймешь, что угодила в серьезную переделку, станет уже слишком поздно.

Какое-то время мы сидели молча. Я гадал, приняла ли она во внимание хоть что-нибудь из того, что я сказал.

– Ну, в любом случае это неважно, – наконец сказала Эшли.

– Почему?

– Нас в школе учат самообороне.

И самое пугающее во всем этом разговоре было то, что она действительно в это верила!

Итак, почему подростки пускаются в столь рискованные предприятия?

Проще всего было бы решить, что они туповаты или немного не в себе, но в действительности это далеко от правды. Есть вполне достоверные свидетельства того, что подростковый мозг развивается таким образом, что оказывается слегка «набекрень», предрасполагая принимать решения, которые на первый взгляд могут показаться необдуманными. Уже получены достаточно убедительные данные, показывающие, что подростки попадают в рискованные и опасные предприятия, невзирая на то, что они полностью осознают риск, на который идут. Понимая, что затеянное ими дело опасно, они тем не менее поддаются более сильному влиянию своих чувств, а также своих друзей[56].

С наступлением подросткового возраста в центрах удовольствия головного мозга происходят изменения, которые практически толкают на поиск приключений. К несчастью, та часть мозга, которая, по идее, должна держать все это под контролем – наша старая знакомая префронтальная кора, – все еще не исследована до конца. В результате двигатель уже начинает набирать обороты, а водитель еще не успел толком запрыгнуть в кабину[57]. Если дети находятся одни и у них есть время все обдумать, то они способны принимать вполне осмысленные решения; но добавьте сюда друзей и хотя бы малейшую возможность «кайфа» – и ситуация становится непредсказуемой.