– Была спешка со свадьбой? – спросил Роббан, уняв приступ кашля.

– Насколько я помню, нет. Может, вы скажите мне, в чем дело, и пойму, могу ли вам чем-то помочь.

Взгляд священника бегал с Карин на Роббана.

– Нас интересует, почему нет даты запроса об отсутствии препятствий для брака.

– Боже мой, вы приехали из Гётеборга, чтобы спросить об этом? Но у меня нет ответа. Это было так давно.

– Сколько обрядов вы провели без такого запроса?

Глаза старика нервно забегали, и наконец остановились на позолоченном ангелочке на стене. Неужели он думает лгать в церкви?

– У меня венчание в час, – сказал он.

Карин взглянула на часы. Начало первого.

– И на этот раз запрос был сделан? – спросила Карин.

– Да… – промямлил старик и потянул белый воротник, который явно мешал ему дышать.

Карин решила довериться своим инстинктам.

– Симон, я думаю, вы все прекрасно помните. Думаю, у вас было время подумать о том, правильно ли вы поступили. Мы расследуем убийство, и вы бы помогли нам, если бы рассказали всю правду.

Карин знала, что немного преувеличивает. Они знали только, что Арвид скончался в результате отравления, но у них не было доказательств, что это было убийство. Но на Симона Невелиуса ее аргументация подействовала.

– Убийство? – встревожился он. Старик присел на первую скамью и устремил взгляд на Иисуса на кресте. И начал рассказывать. Медленно, робко. Слова тяжело приземлялись на старый каменный пол.

– Да, я все помню, – вздохнул он. – Помню, как вчера. Она пришла ко мне, бедняжка.

– Сири, – пояснил Роббан.

Симон кивнул.

Она объяснила, что отец ее неродившегося ребенка утонул, оставив ее без средств на существования. У бедняжки не было никого. Она не понимала, как Бог мог позволить такому случиться. Ведь они с Арвидом только-только обручились. Она была безутешна. Сири показала мне кольцо, сказала, что подвенечное платье уже сшито, и что семья ее не простит. Ее родители были очень приличными людьми. Мама всегда заботилась о детях. Очень красивая женщина, правильные черты лица, мелодичный голос. Они приехали из Уддевалы. Жили в Гетеборге, а лето проводили в Марстранде. Трое детей. Две девочки и один мальчик. Сири была младшенькой. Отец погиб. Мать вышла замуж повторно – за итальянского бизнесмена.

Она родила еще троих детей нового мужу, и на детей от первого брака времени не осталось. Новый муж тоже ими не интересовался. Им пришлось уехать из дома в юном возрасте. Сири была такой хрупкой, такой несчастной. Я помню, как она вся тряслась от холода в церкви в тот день, когда пришла ко мне.