– Разве это имеет значение? – спросил Йоран недовольно.
– Конечно, имеет, – разочарованно ответила Карин, жалея, что сразу не догадалась, что сам он не мог бы до всего этого додуматься.
– Черт, почему ты всегда все усложняешь? Разве нельзя просто радоваться жизни? – пожаловался Йоран.
– Я? Это ты…
– Снова за старое. Разве ты не видишь, как эгоистично ведешь себя, когда я приготовил тебе ужин.
– Дай мне ключ, – потребовала Карин.
– Что?
– Ключ от лодки.
– Когда я тебя увидела, я подумала, что еще есть шанс все исправить, – начала Карин.
– Конечно, есть. Карин, милая, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал, я все для тебя сделаю, клянусь.
Эта фраза стала для Карин последней каплей.
– Ничего не выйдет, Йоран. Я не могу скзать тебе, что ты должен делать. Ты такой, какой ты есть.
– Но я могу стать таким, каким ты хочешь меня видеть.
Она покачала головой и обняла бывшего жениха. Ничего не выйдет, она верила, что Йоран мужчина ее жизни, но любовь закончилась. Они долго так простояли, обнявшись.
11
Дверь им открыл Вальдемар. Сири сидела на кресле-качалке в комнате отдыха в башне, читая женский журнал.
– Смотри-ка, Каролина Белиндер, – показала она мужу фотографию. Вальдемар, не обращая внимания на жену, предложил гостям присесть в плетеные кресла с белыми подушками. Тогда Сири повернулась к Карин и Фольке.
– Наша дочь Диана ее хорошо знает. Они чудесные родители. К сожалению, они живут в Лихтенштейне и здесь проводят только лето. Миллионеры, но крайне приятные люди.
Фольке с восхищением огляделся по сторонам. Из башни открывался потрясающий вид, но не он восхитил его, а комнатные растения. Вся комната была ими уставлена, и многие цвели.
– Фантастика, – выдохнул Фольке, – просто фантастика.