Элин напихала в сапоги газет и поставила их в кухне просыхать. Если повезет, они успеют высохнуть до конца рабочего дня. Поздоровавшись с поварами, она пошла в зал.

Для вечера вторника в ресторане было довольно многолюдно. Элин принимала заказы и приносила напитки гостям, пока те ждали еду. Никто не догадывался, что ресторан принадлежит ей, и Элин не спешила обнародовать эту информацию. Ее официальным представителем была Фру Хофдан. Она создавала имидж строгой дамы, проводившей собеседования и выплачивавшей зарплату.

Элин же, в свою очередь, слушала сплетни сотрудников и наблюдала, кто кладет чаевые в карман, а кто – в общую кассу, чтобы потом поделить поровну между официантами и работниками кухни. Недисциплинированных быстро увольняли. Никто не понимал, как это владельцам удается быть в курсе всего, что происходит. Под конец сформировалась крепкая команда из управляющего, трех поваров и семи официантов. В число последних входила и Элин. Коллеги относились к ней хорошо, но, учитывая ее растущий живот, без сплетней тоже не обходилось.

Карин покинула гостеприимный дом Люкке только в половине одиннадцатого вечера. Туман рассеялся, и можно было любоваться звездным небом. Карин пыталась вспомнить, как называются разные созвездия. Раньше она хорошо разбиралась в звездах, это облегчает навигацию в море. Они с Йораном планировали уйти в дальнее плавание, плавать год или два, пройти весь путь от Швеции вверх на север до Канады, а оттуда вернуться через Исландию, Фарерские и Шетландские острова.

Но теперь об этих планах можно забыть. По крайней мере, с Йораном. Млечный путь смотрел на нее с неба. Созвездие Ориона, Большая и Малая медведица… Раньше Карин могла часами лежать в яхте и глядеть на звезды сквозь люк в палубе.

Когда Карин подходила к лодке, она увидела человека на причале. Рассмотрев его поближе, она поняла, что это мужчина. Он горбился, как горбятся те, кому приходится всю жизнь таскать тяжести. Мужчина расхаживал взад-вперед и делал руками упражнения, чтобы не замерзнуть. Время от времени он бросал по сторонам тревожные взгляды.

Карин пожалела, что отказалась от предложения Юхана проводить ее. Она замедлила шаг, но сказала себе, что стоит сперва оценить ситуацию. Внутрь лодки трудно проникнуть, поскольку люки были только пятнадцать сантиметров в диаметре, а дверь в каюту запиралась на надежный замок из нержавеющей стали с весьма хитрым механизмом. Люки на крыше каюты, конечно, можно было разбить, но шум могут услышать. Так что Карин смело пошла вперед и прокашлялась, чтобы дать мужчине знать о своем приближении. Тот дернулся и обернулся.

– Добрый вечер, – поприветствовала Карин, но не стала доставать ключи. На причале они были одни. По дороге сюда она никого не встретила. Холодный воскресный вечер. Люди или смотрели фильм дома или уже легли спать, чтобы встать бодрыми на работу.

Лужи успели затянуться льдом. Карин оглянулась по сторонам. Если он желает ей зла, можно попробовать столкнуть его в ледяную воду. Но только в крайнем случае.

– Ты из полиции? – спросил мужчина с сильным акцентом. Капюшон был натянут по самые глаза. Брови были такими густыми и сросшимися, что непонятно было, где заканчивается одна и начинается другая. Но в глазах не было злобы. Нос – красный от холода. Ворот старомодной коричневой куртки – холодной не по сезону – был поднят. Из-под нее виднелся растянутый вязаный свитер, давно потерявший и цвет и форму. Застиранные синие джинсы были ему коротковаты. На ногах – белые носки и летние кроссовки. Карин кивнула.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– О чем? – спросила Карин, не спеша приглашать его на борт.

– Мирко, это мой друг Мирко нашел покойника на Патер Ностер.

Так действительно звали поляка, сообщившего о трупе. Об этом ей сообщил Роланд, бригадир, в прессу эту информация не попадала.

– Да, мы бы хотели с ним пообщаться.

– Он тоже хочет, но боится.

– Чего боится?

Мужчина, представившийся Павлом, не ответил. Карин не знала, Павел – это имя или фамилия, но, впрочем, особой роли это не играло. Мужчина то и дело тревожно оглядывался, и Карин решила, что лучше подняться на борт. Они присели на палубе под навесом. Карин зажгла керосиновую лампу и предложила замерзшему мужчине плед.

Она с большим сомнением протянула мужчине свой мобильный. Боялась реакции Карстена на звонок в Польше. Мужчина сам набрал номер и пообещал Мирко потом удалить его из памяти. Карин подумала о распечатке из телефонной компании со всеми номерами и датами, которую она получала в конце каждого месяца. Сперва, говорил Павел. Он говорил быстро, и, как показалось Карин, взволнованно. Потом он протянул ей трубку:

– Мирко, – сказал он.