— Огласи весь список, пожалуйста, — выкрикнула моя соседка Дана. — И перестань кривляться, будь так добр. Перерыв короче нашего терпения.

— Уже и развлечься нельзя, — со вздохом пожаловался Вернард. — Ладно, давайте в темпе. Анабаэна!

— Беру! — протянула я руку, чтобы разделаться с вопросом побыстрее.

Следующим в расписании стояло изобразительное искусство, а мольберт я положила на самое дно сундука.

Зачем будущим учёным умение рисовать? Странный вопрос. Кто же, кроме нас, зарисует только что открытый вид водорослей или неизвестную ранее ракушку? То-то же.

Я дождалась, пока Вернард впишет моё имя, и убежала в общежитие.

Главу тайной канцелярии называли Хромым со школы. Мальчик родился с увечьем. Одна нога была немного короче другой. С возрастом разница росла, и вот уже хитроумный ботинок на толстой подошве перестал помогать, подкладывать скомканную тряпицу Гарольду надоело и он взял в руки трость.

— Чаю, господин Прим? — вежливо спросил Роджер.

— Нет, благодарю, — маг-сыщик положил ногу на ногу и лениво оглядывал кабинет декана факультета исследования морских глубин. — У нас всё готово. Можно сажать леди Нейшвиль в воздушный корабль и плыть на место.

— Сегодня? — Роджер нервно оттянул пальцем узел шейного платка. — Но занятия только начались.

— Два часа туда, — пожал плечами господин Прим, — два часа обратно и полчаса там. Мы не собираемся выводить её на чистую воду прямо сейчас. Пусть всё идёт своим чередом. Инструктаж внештатных агентов положено проводить вне стен, имеющих уши. Вы знаете, что ни одна даже самая совершенная защита не даёт стопроцентной гарантии от утечки информации. Будем работать по всем правилам.

Хромой разгладил сгиб на листе пергамента и всё же впился изучающим взглядом в собеседника. Нет, не в характере лорда Этан-Бейли отступать. Он закончит начатое. Задаст ещё пару вопросов и успокоится.

— Вы уверены, что там будет безопасно? Может, лучше организовать для леди Нейшвиль фиктивную операцию?

— Исключено, — мягко возразил господин Прим. — Зачем нам лишние сложности? Задание давно в разработке. Мы уже дошли до точки, когда пора надеяться на чудо. А работа с неопытным и неподготовленным внештатным агентом как раз тянет на чудо. Всё будет ровно. Мы получим свою зацепку, а вы обнародуете научное открытие леди Нейшвиль. Выпьем, отпразднуем. Что вас беспокоит?

Энтузиазм главы тайной канцелярии его беспокоил. Да, Роджер сам заварил кашу. История началась два года назад, когда лорд Нейшвиль привёз первые заметки из археологической экспедиции в южные пещеры. Он ехал на поиски захоронения хиашимского колдуна, а нашёл целый некрополь. Сто тридцать восемь могил с оружием, артефактами, домашней утварью и каменными табличками, испещрёнными заклинаниями. Он вернулся, взахлёб рассказывая, что тайная секта с её чёрными гримуарами — позднее объединение. Хиашимцы пытались возродить учение ещё более древней цивилизации, чем город Морского бога. Он просил денег на экспедицию. Расписывал, какой прорыв можно совершить в науке. Ему отказали. А через два месяца декан факультета исследования недр сам туда поехал. Забрал всю славу себе. Поступил настолько некрасиво, что в голове не укладывалось. Надругался над научной этикой. Скандал чудом удалось замять. Лорда Нейшвиля номинально включили в состав группы. Его имя указывали во втором ряду авторов будущего отчёта, и ректор обещал полностью оплатить следующую экспедицию. Но, как говорили в народе, осадочек остался.

И вот его дочь-первокурсница достаёт для отчёта по “Морским организмам” редчайшие ископаемые водоросли с такой глубины, что дух захватывало.

“Она сделала открытие, — решил Роджер. — Нашла способ дышать под водой и справляться с её давлением намного лучше известных науке методов. Потому и попросила о переводе на другой факультет. А держала открытие в тайне из-за истории с отцом. Осторожная девочка. Умная и осторожная”.

Конечно, её страх не имел смысла. На своём факультете Роджер подобной низости никогда не допустил бы. Но как объяснить это Каролине Нейшвиль? Попытки сблизиться шли со скрипом. Юная леди, наученная родственниками, что все мужчины мечтают её обесчестить, пресекала любые намёки на личную встречу в уединённом месте. Её не удалось соблазнить даже закрытой секцией библиотеки. Цветы от тайного поклонника прошли мимо цели, а записки она сжигала не читая.

Роджер смеялся над собой в голос. Даром пропадал весь его предыдущий опыт с женщинами. Леди Нейшвиль была неприступнее скал Глубоководного хребта. И что самое обидное, декан перестал чувствовать грань между необходимостью наладить контакт ради перспективного научного открытия и своим романтическим интересом.

“Цветы были лишними, — ворчал он под нос, разглядывая останки букета. — Хорошо, что до золотых украшений не дошёл. Иначе речь уже шла бы о полноценных ухаживаниях”.