Конрад недогадливо хлопнул пушистыми ресницами.
— Но это мой личный крест, мне его брат Бонавентура подарил!
— Бона… — подавилась знакомым именем я. — Так ведь это один из троих монахов-госпитальеров!
— А ты-то их откуда знаешь? — в свою очередь изумился Конрад.
— Не твое дело, плешивый! — злобно отбрила я. — Перед тем как пойти на карнавал, я надела под футболку крест, причем именно этот самый. Он висел вот здесь! — я указала пальцем на свою обнаженную грудь, впрочем, сейчас совершенно не заморачиваясь по поводу собственной наготы.
— Крест… — нахмурил брови мужчина, видимо, что-то вспоминая. — Вот черт! — он метнулся к тумбочке и через секунду подал мне вторую серебряную реликвию, ничем не отличавшуюся от первой. Мы ошарашенно уставились друг на друга…
Два голых человека сидели на диване (полотенце Конрада спало само) и рассматривали два совершенно идентичных серебряных распятия.
— На твоем отчеканено: «Великий приор Джулио Винченце», — прочитал Конрад. — А на моем: «Великий архиепископ Збышек Мошковецкий, милостью Божьей экзорцист и воин Господень!»
Я громко икнула от неожиданности.
— А ну, рассказывай, что знаешь! — строго приказал мужчина, правильно истолковав мои выпученные от удивления глаза.
И я послушно принялась рассказывать…
— Невероятно! — эмоционально отреагировал Конрад, не пропустивший ни слова. В ходе моего запутанного повествования он благоразумно поддерживал челюсть рукой, справедливо и не без основания опасаясь, что она может отпасть. — Просто невероятно! Мда-а-а… Значит, ты и есть тот небесный воин, в поисках которого я минувшей ночью пришел на площадь Сан-Марко, — и он коротко изложил свою историю.
Я задумчиво прикусила губу.
— Но я-то думал, что второй эрайя непременно окажется здоровенным мужиком вроде меня! — немного виновато закончил вервольф.
— Индюк тоже думал! — язвительно процедила я. — Или, точнее говоря, прошлой ночью ты, может, и думал, но явно не головой…
Конрад слегка покраснел.
— Маленькая, ну не сердись, — принялся успокаивать меня он. — Никакой беды в этом нет. Я свободен, я тебя люблю и готов жениться хоть сегодня!
Я злобно завизжала и шарахнула непутевого женишка крестом прямо в лоб.
Конрад крякнул, помотал головой и на всякий случай отодвинулся от меня на дальний край дивана.
— Если захочешь бить тарелки, то они — на кухне! — любезно предложил он, прикладывая к наливающейся на лбу шишке прохладную плоскость своего креста. — Но умоляю, пощади мою голову, она нам еще пригодится!